August 04
ЯРОСЛАВСКИЙ ВЕРТЕП: сцена четвертая
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ:
Действующие лица и персонажи:
Главный губернский лекарь Подыхаев: искренне сочувствует тем больным, которые до сих пор не избавились от предрассудков и норовят остаться в живых за бесплатно.
Строительный подрядчик и депутат муниципалитета Матрасов: не знает, где упадет на финансовой почве, а потому щедро подстилает соломку из городского бюджета везде, где укажет градоначальник.
Заместитель градоначальника по благоустроению Печкин-Лавочкин: отвечает за коммунальное и городское хозяйство, поэтому среди муниципальных подрядчиков получил прозвище Кровельщик, ибо именно благодаря ему в градоначальстве заключают контракты на лучшие крыши в городе. Любимая поговорка: курочка по зернышку, а какие, в итоге, яйца.
Руководитель муниципального телеканала Грушечкин : с каждым полученным из бюджета миллионом становится все более независимым, а потому любит градоначальника все более бескорыстно. Подлинно творческая натура: неистощим в поисках тех мест исполнительного органа, которые еще недостаточно облизаны.
Губернский депутат федеральной Госдумы Сизоносов: выдвинут в депутаты градоначальником Сволончукиным, не видевшим другой возможности избавиться от своего заместителя. Виктор Владимирович не смог больше выносить стихов, подносимых ему по случаю плодовитым автором. Такого, например, свойства: От бремени забот мы разрешились мэром – тем сделавшись для всех позитивным примером.
Губернская политическая деятельница Лишковская : будучи депутатом федеральной Госдумы, вошла в горячую дискуссию с известным партийным лидером Жмуриковским и на всем скаку остановила его прямым справа в челюсть. За время депутатства не нажила палат каменных, ограничившись частной клиникой на имя супруга. С тех пор отошла от большой политики, но периодически угрожает туда вернуться, ибо “Жмурик распоясался”.
Главный распорядитель муниципальной недвижимости Стерёгин: Всегда знает, кому и за сколько надо отдать вверенную госсобственность, чтобы в старости не было мучительно больно жить на одну пенсию.
Губернский военком Бесквартирный : видит в своей фамилии перст судьбы, а потому каждый раз начинает свою деятельность по новому месту службы с того, что приватизирует ведомственную жилплощадь, тем самым страхуя себя от дальнейших превратностей военной карьеры.
Заместитель губернатора Винокуренный: в течение долгих лет был главой губернской конструктивной оппозиции и соперником губернатора. В конце концов Анатолий Иванович плюнул и произвел его в заместители. Теперь Олег Игоревич в рабочие часы осуществляет надзор за межбюджетными отношениями с муниципальными образованиями региона, а в свободное время подрабатывает бухгалтером в ювелирной лавке, предусмотрительно записанной на имя жены.
Чернобуров, Сволончукин, Фазанов. По-прежнему в номере Фазанова
Чернобуров: Не угодно ли будет вам осмотреть теперь некоторые заведения в нашем городе, как-то: региональные органы федеральных ведомств, важнейшие инвестиционные проекты, учреждения социальной сферы?
Фазанов: А что там такое?
Сволончукин: А так, посмотрите, какое у нас течение дел. Как мы движемся вперед в русле новой федеральной политики, особенно в области межбюджетных отношений. Как мы, на муниципальном уровне, воплощаем, так сказать, в свете последних изменений и дополнений... Заодно с широкими массами пообщаетесь. Мы их подвоз прямо сюда организовали. Можете непосредственно из окна узнать об их нуждах и чаяниях. Прикажете начинать?
Фазанов: Что ж, если народ собрался, то даже за долг почту, как честный человек и гражданин.
Чернобуров: Также, если будет ваше желание, посетим и губернский университет, осмотреть порядок, в каком преподаются у нас науки. Юношество, знаете ли, пошло такое пытливое, так к знаниям рвется, что никаких ассигнований не хватает. У меня в администрации столоначальники даже в очередь записываются, чтобы детишек на бюджетные места в вузах устроить. Ну, как не порадеть! Вот, у вице-губернатора моего Сергея Анатольевича Букова, дочка Светочка, эдакая шалунья, на экономиста выучилась. Не поверите, всего в триста тыщ бюджету обошлась...
Фазанов: Извольте, извольте. Университет — это хорошо! Да и дети ─ подлинные цветы жизни. Особенно именно среди студенток такие порой розанчики попадаются, что... Впрочем, проблемы высшей школы... Именно во время нашей последней встрече в администрации президента мне лично начальник райотдела так и сказал… О чем это я?..
Чернобуров: (Нарочито оживлением преодолевая возникшую паузу) Потом, если пожелаете посетить следственный изолятор в Коровниках и прочие учреждения управления исполнения наказаний, то лично рассмотрите, как у нас содержатся преступники. В свете политики всемерной гуманизации и приближения исправительно-воспитательной практики к международным стандартам. Евроремонт сделали такой, что иногда самому хочется в камере поселиться.
Сволончукин: (В сторону) И давно бы пора.
Фазанов: (Почти испуганно) Да нет, зачем же в следственный изолятор? Мы уж лучше обсмотрим учреждения социальной сферы. (С важностью, поучающим тоном) В Москве теперь особое внимание именно социальной политике. В министерствах только и говорят, что о повышении уровня социальной защищенности.
Чернобуров: (Вполголоса, обращаясь к Сволончукину) Вот оно, проговаривается шельма. Знать, в министерствах-то свой брат. О, да нам с ним, Виктор Владимирович, нужно ухо востро держать. А ведь какой невзрачный, хлипкий, ногтем бы, кажется, придавил его. Ну да, постой, ты у меня проговоришься. Я уж тебя заставлю побольше рассказать. (Вслух) Справедливо изволили заметить. Вот хоть бы по нашему региону взять: ночей не спишь, думаешь о благе социально незащищенных, как бы еще хоть копейку выкроить, тем более в условиях, когда федеральный центр искажает самую суть межбюджетных отношений... Впрочем, об этом вам подробнее доложит наша Ирина Ильинична Пешеходова, это по ее ведомству, а пока позвольте вас, так сказать, сопроводить для предпринятия экскурсии.
ДЕЙСТВИЕ III
Зал приемов губернской администрации. По стенам развешаны портреты маслом всех прежних губернаторов вперемешку с переходящими красными знаменами победителей соцсоревнования. Портреты скромных художественных достоинств, но зато в тяжелых рамах под золото. Столы накрыты, по губернскому обычаю, чем Бог послал за счет бюджета. Видно, что Бог посылает щедро. Входит Фазанов, за ним Чернобуров, Далее Сволончукин, Пешеходова, прочие по старшинству чины администрации области и градоначальства губернской столицы.
Фазанов: Хорошие заведения. И вы все такие хорошие, господа! Мне нравится, как у вас показывают проезжающим все в городе. В других регионах мне ничего не показывали.
Чернобуров: В других регионах, не в обиду федеральному центру будь сказано, руководство больше заботится об узковедомственных и сугубо частных выгодах, то есть собственный рейтинг у них ставится поперек исполнительной вертикали. Когда соображения местечкового сепаратизма превалируют над приоритетами принципов федерализма. А здесь, можно сказать, нет другого помышления, кроме того, чтобы на всех ветвях разделения властей зрели одинаково весомые плоды, питающие, так сказать, и насыщающие не только всех, но и каждого... (Вдруг замолкает и обращаясь к Пешеходовой, спрашивает вполголоса) Ирина Ильинична, это у меня откуда?
Пешеходова: (В некотором раздражении) Ах, Анатолий Иванович! Это вам еще подлец Фиглин-Миглин к прошлым, нет, к позапрошлым выборам сочинял. Вы хоть, когда старые пиджаки надеваете, бумажки из карманов выбрасывайте. А то вот как скажете, по старой памяти, насчет федерального центра что-нибудь эдакое, хоть портрет президента выноси. Доказывай потом на пенсии, что вы того президента имели в виду, а не этого.
Сволончукин: (Торопясь, пока высокий гость еще способен понимать устную речь) Со своей стороны, не могу не отметить, насколько в нынешних межбюджетных отношениях головоломна обязанность градоначальника! Столько лежит всяких дел, относительно одной чистоты, коммунальных услуг, финансирование здравоохранения и образовательных учреждений, социальная сфера, как вы совершенно верно подметили... словом, наиумнейший человек пришел бы в затруднение, но, благодарение Богу и взаимопониманию губернской и городской власти, у нас таких и нету, а потому все идет благополучно. Иной градоначальник, конечно, радел бы о своих выгодах и благе приближенных и родственников, но верите ли, что, даже сидя на заседаниях муниципалитета, все думаешь: «Господи, боже ты мой, как бы так все устроить, чтобы росла налогооблагаемая база? Что бы еще такого придумать для привлечения не только отечественного, но и иностранного капитала, с целью модернизации городского и коммунального хозяйства?» И несмотря на то, что вместо благодарности терпишь одну лишь хулу и сплошные поношения… Встанет этак вот какая-нибудь сволочь даже и из депутатов да и начнет турусы разводить... Утешает одно сознание чистоты помыслов и устремлений: по крайней мере я буду спокоен в сердце. Когда в городе во всем порядок, дороги заасфальтированы, улицы выметены, общественные туалеты хорошо содержатся, больные живы и накормлены, милиционеры добры и сыты, малый бизнес развивается так, что налоговая штрафовать не успевает, учителя какой уж месяц в обмороки не падают, а тарифы на коммунальные услуги растут не чаще, чем раз в месяц, опять же, строго по плану и в соответствии... то чего ж мне больше? Ей-ей, и почестей никаких не хочу, и губернаторства мне не надо. Нет, и не уговаривайте, не уговаривайте меня, господа! (Вдруг задумывается) Оно хоть, конечно, заманчиво... Много задумок, перспективных планов… (Ловит взгляд Чернобурова и спохватывается) Но, пред добродетелью, верностью слову и приоритетностью интересов региона в целом — все прах и суета. (С неким даже намеком и скрытым вызовом) Что толку, ежели станешь хотя и губернатором, но душу потеряешь?
Фазанов: (Уже не слушая) Обед был очень хорош, я, право, совсем объелся. Как называлась эта рыба?
Подыхаев: (Скромно выдвинувшись из толпы чиновников) Прошу прощения, престипома-с.
Фазанов: Очень даже ничего, особенно после кильки в томате... А где это мы были, в больнице?
Подыхаев: Так точно-с, в губернской клинической больнице-с.
Фазанов: Помню, помню, там стояли кровати и запах такой... специфический. Однако, где же больные? Там, кажется, вполне достаточно свободных койко-мест?
Подыхаев: После введения в действие, в порядке эксперимента, новой системы финансирования учреждений здравоохранения из Территориального фонда обязательного медицинского страхования, больные стали в массовом порядке выздоравливать, причем в самые кратчайшие сроки. Эффективность невероятная — буквально как мухи выздоравливают. Больного не успеют даже до операционного стола донести, а ему уже и не надо ничего, здоров так, что и вскрытия никакого не требуется. И не столько медикаментами залечиваем, сколько разумной организацией оборота финансовой отчетности. Еще немного, и перейдем вообще на самоокупаемость, то есть будем даже и прибыль в бюджет приносить. Сами изволили видеть, какие блюда у нас в ассортименте больничного питания.
Фазанов: Что, у вас каждый день бывает такой? Эта вот, как ее, бле... престипома?
Чернобуров: Нарочно для такого приятного гостя. Жаль, что не сезон, а то мы бы вас и на медведя поохотиться свозили. У нас это запросто, без церемоний. Хотя бы и в заповеднике, лишь бы угодить высокому гостю.
Фазанов: Я люблю поесть. Забежишь этак в «Макдональдс» какой-нибудь, схватишь бутерброд подешевле, а то и пирожок с вишней себе позволишь... Ой, что ж я вру — я и забыл, что столоваться приписан к Кремлевскому комбинату спецпитания. Да-с, это вам не банан с лотка на улице, по три рубля за штуку. Там приходишь, а на столе, например, арбуз — в семьсот рублей арбуз. Да нет, не рублей, что это я, долларов. В семьсот баксов ягодка! Суп в кастрюле прямо самолетом из Парижа; откроешь крышку — пар, которому подобного нельзя отыскать в природе. (Постепенно возбуждается от собственных речей) Я всякий день на приемах, презентациях, фуршетах всяческих. Мы даже в подкидного своей компанией играем. Двое Ивановых, ну вы знаете, первый вице-премьер и второй, который… который… тоже Иванов, американский посол, английский посол, торговый представитель этой, как ее, Зимбабвы и я. Среди своих ведь только и отдохнешь от трудов государственных. А любопытно заглянуть ко мне в приемную в присутственные дни: депутаты, губернаторы, олигархи всякие толкуются и жужжат там, как шмели. Только и слышно: «Ж...ж...ж!» Иной раз и министр... (а тут Чернобуров и прочие невольно вытягиваются в струнку, не в силах оторвать взглядов от разошедшегося Фазанова) В администрацию президента всякий день езжу. Меня сам Совет Федерации боится. С Владиславом Юрьевичем на дружеской ноге. Бывало, часто говорю ему: «Ну что, брат Юрьич?» — «Да так, брат, отвечает, бывало, — так как-то все...» Большой оригинал. Я не люблю церемонии. Напротив, я даже стараюсь всегда проскользнуть незаметно. Но никак нельзя скрыться, никак нельзя! Только выйду куда-нибудь, уж и говорят: «Вон, говорят, Артур Юрьевич идет!» А один раз меня приняли даже за Чубайса. Все сбежались, натурально предлагают выпить, просят в долг. После уже буфетчик, который мне очень даже знаком, говорит мне: «Ну, братец, мы тебя совершено приняли за Чубайса. Уж и морду бить собрались, да разглядели, что не рыжий». О! Я шутить не люблю! Я им всем задал острастку. Бывало, как прихожу в Совет Безопасности, — просто землетрясенье, все дрожит и трясется, как лист. Даже сам Николай Платонович Потрошителев, уж на что привык к строгости в своей конторе, а всегда спешит по правую руку усадить. (Чернобуров и прочие не просто вытягиваются, но даже привстают на цыпочки) Поверите, в Минфине нельзя показаться, а мимо Центробанка на Ильинке эдак бегом, бегом приходится. Так и норовят беспроцентную ссуду, либо льготный кредит всучить. Артур Юрьевич, Артур Юрьевич, сделайте одолжение, возьмите под любой инвестиционный проект. (Радушно обращается к окружающим) Кстати, господа, не надо ли вашему региону мильенов двадцать или сто пятьдесят? Мы с Элеонорой Михайловной... да что там, я сам могу оказать протекцию насчет цивилизованного лоббирования. За весьма умеренный процент, заметьте. Я такой! Я не посмотрю ни на кого... я говорю всем: «Я сам себя знаю, сам!» Я везде...везде! В Кремль всякий день езжу. Меня завтра же произведет в Генеральные проку... (Поскальзывается и чуть-чуть не шлепается на пол, но с почтением поддерживается чиновниками)
Чернобуров: (Силится что-то застрявшее в горле сглотнуть и выговорить) То-то-то... то...
Фазанов: (Быстрым, отрывистым голосом) Что такое?
Чернобуров: То-то-то...то...
Фазанов: (Таким же голосом) Не разберу ничего! Все вздор!
Чернобуров: То-то-то... Товарищ Генеральный прокурор, не прикажете ли отдохнуть? Вот и комната, и все, что нужно.
Фазанов: Вздор — отдохнуть! Некогда отдыхать, господа. Страна ждет наших совместных усилий в целях дальнейшего подъема экономического роста на новые высоты... Извольте, я готов отдохнуть. Завтрак у вас, господа, хорош. Сейчас видны простые нравы русской провинции... Не подверженные тлетворному влиянию чуждых веяний… Берегите Россию, господа, берегите её, мать нашу!.. (Всхлипывает в искреннем порыве нахлынувшей любви к родине, но тут же спохватывается) Впрочем, тему патриотического воспитания… Лично доложу!.. (Из последних сил берет себя в руки)Я доволен, я доволен (С декламацией) Престипома! Престипома! Надо же выдумать, эдак вот с языка-то так и норовит... Хи-хи... (Уходит в боковую комнату, за ним губернатор)
Действующие лица и персонажи:
Главный губернский лекарь Подыхаев: искренне сочувствует тем больным, которые до сих пор не избавились от предрассудков и норовят остаться в живых за бесплатно.
Строительный подрядчик и депутат муниципалитета Матрасов: не знает, где упадет на финансовой почве, а потому щедро подстилает соломку из городского бюджета везде, где укажет градоначальник.
Заместитель градоначальника по благоустроению Печкин-Лавочкин: отвечает за коммунальное и городское хозяйство, поэтому среди муниципальных подрядчиков получил прозвище Кровельщик, ибо именно благодаря ему в градоначальстве заключают контракты на лучшие крыши в городе. Любимая поговорка: курочка по зернышку, а какие, в итоге, яйца.
Руководитель муниципального телеканала Грушечкин : с каждым полученным из бюджета миллионом становится все более независимым, а потому любит градоначальника все более бескорыстно. Подлинно творческая натура: неистощим в поисках тех мест исполнительного органа, которые еще недостаточно облизаны.
Губернский депутат федеральной Госдумы Сизоносов: выдвинут в депутаты градоначальником Сволончукиным, не видевшим другой возможности избавиться от своего заместителя. Виктор Владимирович не смог больше выносить стихов, подносимых ему по случаю плодовитым автором. Такого, например, свойства: От бремени забот мы разрешились мэром – тем сделавшись для всех позитивным примером.
Губернская политическая деятельница Лишковская : будучи депутатом федеральной Госдумы, вошла в горячую дискуссию с известным партийным лидером Жмуриковским и на всем скаку остановила его прямым справа в челюсть. За время депутатства не нажила палат каменных, ограничившись частной клиникой на имя супруга. С тех пор отошла от большой политики, но периодически угрожает туда вернуться, ибо “Жмурик распоясался”.
Главный распорядитель муниципальной недвижимости Стерёгин: Всегда знает, кому и за сколько надо отдать вверенную госсобственность, чтобы в старости не было мучительно больно жить на одну пенсию.
Губернский военком Бесквартирный : видит в своей фамилии перст судьбы, а потому каждый раз начинает свою деятельность по новому месту службы с того, что приватизирует ведомственную жилплощадь, тем самым страхуя себя от дальнейших превратностей военной карьеры.
Заместитель губернатора Винокуренный: в течение долгих лет был главой губернской конструктивной оппозиции и соперником губернатора. В конце концов Анатолий Иванович плюнул и произвел его в заместители. Теперь Олег Игоревич в рабочие часы осуществляет надзор за межбюджетными отношениями с муниципальными образованиями региона, а в свободное время подрабатывает бухгалтером в ювелирной лавке, предусмотрительно записанной на имя жены.
Чернобуров, Сволончукин, Фазанов. По-прежнему в номере Фазанова
Чернобуров: Не угодно ли будет вам осмотреть теперь некоторые заведения в нашем городе, как-то: региональные органы федеральных ведомств, важнейшие инвестиционные проекты, учреждения социальной сферы?
Фазанов: А что там такое?
Сволончукин: А так, посмотрите, какое у нас течение дел. Как мы движемся вперед в русле новой федеральной политики, особенно в области межбюджетных отношений. Как мы, на муниципальном уровне, воплощаем, так сказать, в свете последних изменений и дополнений... Заодно с широкими массами пообщаетесь. Мы их подвоз прямо сюда организовали. Можете непосредственно из окна узнать об их нуждах и чаяниях. Прикажете начинать?
Фазанов: Что ж, если народ собрался, то даже за долг почту, как честный человек и гражданин.
Чернобуров: Также, если будет ваше желание, посетим и губернский университет, осмотреть порядок, в каком преподаются у нас науки. Юношество, знаете ли, пошло такое пытливое, так к знаниям рвется, что никаких ассигнований не хватает. У меня в администрации столоначальники даже в очередь записываются, чтобы детишек на бюджетные места в вузах устроить. Ну, как не порадеть! Вот, у вице-губернатора моего Сергея Анатольевича Букова, дочка Светочка, эдакая шалунья, на экономиста выучилась. Не поверите, всего в триста тыщ бюджету обошлась...
Фазанов: Извольте, извольте. Университет — это хорошо! Да и дети ─ подлинные цветы жизни. Особенно именно среди студенток такие порой розанчики попадаются, что... Впрочем, проблемы высшей школы... Именно во время нашей последней встрече в администрации президента мне лично начальник райотдела так и сказал… О чем это я?..
Чернобуров: (Нарочито оживлением преодолевая возникшую паузу) Потом, если пожелаете посетить следственный изолятор в Коровниках и прочие учреждения управления исполнения наказаний, то лично рассмотрите, как у нас содержатся преступники. В свете политики всемерной гуманизации и приближения исправительно-воспитательной практики к международным стандартам. Евроремонт сделали такой, что иногда самому хочется в камере поселиться.
Сволончукин: (В сторону) И давно бы пора.
Фазанов: (Почти испуганно) Да нет, зачем же в следственный изолятор? Мы уж лучше обсмотрим учреждения социальной сферы. (С важностью, поучающим тоном) В Москве теперь особое внимание именно социальной политике. В министерствах только и говорят, что о повышении уровня социальной защищенности.
Чернобуров: (Вполголоса, обращаясь к Сволончукину) Вот оно, проговаривается шельма. Знать, в министерствах-то свой брат. О, да нам с ним, Виктор Владимирович, нужно ухо востро держать. А ведь какой невзрачный, хлипкий, ногтем бы, кажется, придавил его. Ну да, постой, ты у меня проговоришься. Я уж тебя заставлю побольше рассказать. (Вслух) Справедливо изволили заметить. Вот хоть бы по нашему региону взять: ночей не спишь, думаешь о благе социально незащищенных, как бы еще хоть копейку выкроить, тем более в условиях, когда федеральный центр искажает самую суть межбюджетных отношений... Впрочем, об этом вам подробнее доложит наша Ирина Ильинична Пешеходова, это по ее ведомству, а пока позвольте вас, так сказать, сопроводить для предпринятия экскурсии.
ДЕЙСТВИЕ III
Зал приемов губернской администрации. По стенам развешаны портреты маслом всех прежних губернаторов вперемешку с переходящими красными знаменами победителей соцсоревнования. Портреты скромных художественных достоинств, но зато в тяжелых рамах под золото. Столы накрыты, по губернскому обычаю, чем Бог послал за счет бюджета. Видно, что Бог посылает щедро. Входит Фазанов, за ним Чернобуров, Далее Сволончукин, Пешеходова, прочие по старшинству чины администрации области и градоначальства губернской столицы.
Фазанов: Хорошие заведения. И вы все такие хорошие, господа! Мне нравится, как у вас показывают проезжающим все в городе. В других регионах мне ничего не показывали.
Чернобуров: В других регионах, не в обиду федеральному центру будь сказано, руководство больше заботится об узковедомственных и сугубо частных выгодах, то есть собственный рейтинг у них ставится поперек исполнительной вертикали. Когда соображения местечкового сепаратизма превалируют над приоритетами принципов федерализма. А здесь, можно сказать, нет другого помышления, кроме того, чтобы на всех ветвях разделения властей зрели одинаково весомые плоды, питающие, так сказать, и насыщающие не только всех, но и каждого... (Вдруг замолкает и обращаясь к Пешеходовой, спрашивает вполголоса) Ирина Ильинична, это у меня откуда?
Пешеходова: (В некотором раздражении) Ах, Анатолий Иванович! Это вам еще подлец Фиглин-Миглин к прошлым, нет, к позапрошлым выборам сочинял. Вы хоть, когда старые пиджаки надеваете, бумажки из карманов выбрасывайте. А то вот как скажете, по старой памяти, насчет федерального центра что-нибудь эдакое, хоть портрет президента выноси. Доказывай потом на пенсии, что вы того президента имели в виду, а не этого.
Сволончукин: (Торопясь, пока высокий гость еще способен понимать устную речь) Со своей стороны, не могу не отметить, насколько в нынешних межбюджетных отношениях головоломна обязанность градоначальника! Столько лежит всяких дел, относительно одной чистоты, коммунальных услуг, финансирование здравоохранения и образовательных учреждений, социальная сфера, как вы совершенно верно подметили... словом, наиумнейший человек пришел бы в затруднение, но, благодарение Богу и взаимопониманию губернской и городской власти, у нас таких и нету, а потому все идет благополучно. Иной градоначальник, конечно, радел бы о своих выгодах и благе приближенных и родственников, но верите ли, что, даже сидя на заседаниях муниципалитета, все думаешь: «Господи, боже ты мой, как бы так все устроить, чтобы росла налогооблагаемая база? Что бы еще такого придумать для привлечения не только отечественного, но и иностранного капитала, с целью модернизации городского и коммунального хозяйства?» И несмотря на то, что вместо благодарности терпишь одну лишь хулу и сплошные поношения… Встанет этак вот какая-нибудь сволочь даже и из депутатов да и начнет турусы разводить... Утешает одно сознание чистоты помыслов и устремлений: по крайней мере я буду спокоен в сердце. Когда в городе во всем порядок, дороги заасфальтированы, улицы выметены, общественные туалеты хорошо содержатся, больные живы и накормлены, милиционеры добры и сыты, малый бизнес развивается так, что налоговая штрафовать не успевает, учителя какой уж месяц в обмороки не падают, а тарифы на коммунальные услуги растут не чаще, чем раз в месяц, опять же, строго по плану и в соответствии... то чего ж мне больше? Ей-ей, и почестей никаких не хочу, и губернаторства мне не надо. Нет, и не уговаривайте, не уговаривайте меня, господа! (Вдруг задумывается) Оно хоть, конечно, заманчиво... Много задумок, перспективных планов… (Ловит взгляд Чернобурова и спохватывается) Но, пред добродетелью, верностью слову и приоритетностью интересов региона в целом — все прах и суета. (С неким даже намеком и скрытым вызовом) Что толку, ежели станешь хотя и губернатором, но душу потеряешь?
Фазанов: (Уже не слушая) Обед был очень хорош, я, право, совсем объелся. Как называлась эта рыба?
Подыхаев: (Скромно выдвинувшись из толпы чиновников) Прошу прощения, престипома-с.
Фазанов: Очень даже ничего, особенно после кильки в томате... А где это мы были, в больнице?
Подыхаев: Так точно-с, в губернской клинической больнице-с.
Фазанов: Помню, помню, там стояли кровати и запах такой... специфический. Однако, где же больные? Там, кажется, вполне достаточно свободных койко-мест?
Подыхаев: После введения в действие, в порядке эксперимента, новой системы финансирования учреждений здравоохранения из Территориального фонда обязательного медицинского страхования, больные стали в массовом порядке выздоравливать, причем в самые кратчайшие сроки. Эффективность невероятная — буквально как мухи выздоравливают. Больного не успеют даже до операционного стола донести, а ему уже и не надо ничего, здоров так, что и вскрытия никакого не требуется. И не столько медикаментами залечиваем, сколько разумной организацией оборота финансовой отчетности. Еще немного, и перейдем вообще на самоокупаемость, то есть будем даже и прибыль в бюджет приносить. Сами изволили видеть, какие блюда у нас в ассортименте больничного питания.
Фазанов: Что, у вас каждый день бывает такой? Эта вот, как ее, бле... престипома?
Чернобуров: Нарочно для такого приятного гостя. Жаль, что не сезон, а то мы бы вас и на медведя поохотиться свозили. У нас это запросто, без церемоний. Хотя бы и в заповеднике, лишь бы угодить высокому гостю.
Фазанов: Я люблю поесть. Забежишь этак в «Макдональдс» какой-нибудь, схватишь бутерброд подешевле, а то и пирожок с вишней себе позволишь... Ой, что ж я вру — я и забыл, что столоваться приписан к Кремлевскому комбинату спецпитания. Да-с, это вам не банан с лотка на улице, по три рубля за штуку. Там приходишь, а на столе, например, арбуз — в семьсот рублей арбуз. Да нет, не рублей, что это я, долларов. В семьсот баксов ягодка! Суп в кастрюле прямо самолетом из Парижа; откроешь крышку — пар, которому подобного нельзя отыскать в природе. (Постепенно возбуждается от собственных речей) Я всякий день на приемах, презентациях, фуршетах всяческих. Мы даже в подкидного своей компанией играем. Двое Ивановых, ну вы знаете, первый вице-премьер и второй, который… который… тоже Иванов, американский посол, английский посол, торговый представитель этой, как ее, Зимбабвы и я. Среди своих ведь только и отдохнешь от трудов государственных. А любопытно заглянуть ко мне в приемную в присутственные дни: депутаты, губернаторы, олигархи всякие толкуются и жужжат там, как шмели. Только и слышно: «Ж...ж...ж!» Иной раз и министр... (а тут Чернобуров и прочие невольно вытягиваются в струнку, не в силах оторвать взглядов от разошедшегося Фазанова) В администрацию президента всякий день езжу. Меня сам Совет Федерации боится. С Владиславом Юрьевичем на дружеской ноге. Бывало, часто говорю ему: «Ну что, брат Юрьич?» — «Да так, брат, отвечает, бывало, — так как-то все...» Большой оригинал. Я не люблю церемонии. Напротив, я даже стараюсь всегда проскользнуть незаметно. Но никак нельзя скрыться, никак нельзя! Только выйду куда-нибудь, уж и говорят: «Вон, говорят, Артур Юрьевич идет!» А один раз меня приняли даже за Чубайса. Все сбежались, натурально предлагают выпить, просят в долг. После уже буфетчик, который мне очень даже знаком, говорит мне: «Ну, братец, мы тебя совершено приняли за Чубайса. Уж и морду бить собрались, да разглядели, что не рыжий». О! Я шутить не люблю! Я им всем задал острастку. Бывало, как прихожу в Совет Безопасности, — просто землетрясенье, все дрожит и трясется, как лист. Даже сам Николай Платонович Потрошителев, уж на что привык к строгости в своей конторе, а всегда спешит по правую руку усадить. (Чернобуров и прочие не просто вытягиваются, но даже привстают на цыпочки) Поверите, в Минфине нельзя показаться, а мимо Центробанка на Ильинке эдак бегом, бегом приходится. Так и норовят беспроцентную ссуду, либо льготный кредит всучить. Артур Юрьевич, Артур Юрьевич, сделайте одолжение, возьмите под любой инвестиционный проект. (Радушно обращается к окружающим) Кстати, господа, не надо ли вашему региону мильенов двадцать или сто пятьдесят? Мы с Элеонорой Михайловной... да что там, я сам могу оказать протекцию насчет цивилизованного лоббирования. За весьма умеренный процент, заметьте. Я такой! Я не посмотрю ни на кого... я говорю всем: «Я сам себя знаю, сам!» Я везде...везде! В Кремль всякий день езжу. Меня завтра же произведет в Генеральные проку... (Поскальзывается и чуть-чуть не шлепается на пол, но с почтением поддерживается чиновниками)
Чернобуров: (Силится что-то застрявшее в горле сглотнуть и выговорить) То-то-то... то...
Фазанов: (Быстрым, отрывистым голосом) Что такое?
Чернобуров: То-то-то...то...
Фазанов: (Таким же голосом) Не разберу ничего! Все вздор!
Чернобуров: То-то-то... Товарищ Генеральный прокурор, не прикажете ли отдохнуть? Вот и комната, и все, что нужно.
Фазанов: Вздор — отдохнуть! Некогда отдыхать, господа. Страна ждет наших совместных усилий в целях дальнейшего подъема экономического роста на новые высоты... Извольте, я готов отдохнуть. Завтрак у вас, господа, хорош. Сейчас видны простые нравы русской провинции... Не подверженные тлетворному влиянию чуждых веяний… Берегите Россию, господа, берегите её, мать нашу!.. (Всхлипывает в искреннем порыве нахлынувшей любви к родине, но тут же спохватывается) Впрочем, тему патриотического воспитания… Лично доложу!.. (Из последних сил берет себя в руки)Я доволен, я доволен (С декламацией) Престипома! Престипома! Надо же выдумать, эдак вот с языка-то так и норовит... Хи-хи... (Уходит в боковую комнату, за ним губернатор)
Опубликовал Marina | October 25 | 23:52:07