Крёстная
Моя няня, баба, мама и крёстная Ксюша. Так, по разному я её называла. Её тоже уже нет на свете, Царствие ей Небесное! Вот так, один за другим уходят из твоей жизни любимые и дорогие люди...
Она была старше моих родителей лет на 10. Жила в том же общежитии театральном с двумя своими, уже взрослыми детьми. Сыну было лет 14, а дочери 17. Вдова. И сколько помню её, никогда рядом с ней не было ни одного мужчины.
А ведь красивая была. Статная, хотя и небольшого роста. Красивое удлинённое лицо с добрыми карими глазами. И волосы!... Гладко причёсанные волосы, с узелком на затылке, чёрные и блестящие. Однажды она перед сном их распустила и они покрыли её всю! Я такого никогда не видела! Я смотрела на них, открыв рот, а она смеялась, запрокинув голову! Весёлая была!
А жизнь ужасная! Тяжёлая и непосильная. Дети тоже не радовали её, так уж получилось, хотя она в них души не чаяла!
А меня любила, как родную. Всё пела мне песни, и, довольно тяжёленькую, в пять то лет, таскала на руках. И всё целовала, целовала... Иногда почему то видела слёзы на её глазах. Она лёгкая была и на смех и на слёзы.
И вот один момент для Кормилицы в "Ромео и Джульетте" я, точно, у неё украла!
В пьесе есть момент, когда отец набрасывается на Джульетту чуть не с кулаками за то, что она отказывается выйти замуж за Париса. И я, в этом образе, раскрыв руки, закрываю собой Джульетту.
Мой папулик, как я уже рассказывала, молодой дурачёк, бывало охаживал меня ремешком. Да и девочка я была, прям скажем, не подарочек! Теперь таких детей называют гиперактивными, а тогда попросту-хулиганка и шпана, с деревьев не слазящая!
Да-с... И сыну я это, по своим замечательным генам, передала. Он мне потом тоже дал "прикурить"!
Так вот, папа никогда не мог меня побить при моей крёстной. Она, словно, вырастала, становилась огромной и грозной! Раскрывала руки, вставала передо мной и грудью "пёрла" на папу!
-Не дам бить ребёнка при мне! Если хочешь драться, попробуй ударить меня!
И ведь боялся он её, отступал, скрипя зубами!
Вообще весь её характер, и даже облик, я для своей кормилицы "слямзила" с неё. И эта весёлость, и слезливость, часто присущая простым женщинам. И безграничная доброта!
Она брала меня с собой всюду. И не потому, что родители оставляли меня с ней-она меня ЛЮБИЛА, и не хотела со мной разлучатся ни на минуту.
Вот, и в церковь я ходила с ней постоянно. И каждый раз она брала с меня страшное честное слово не говорить об этом родителям.
А однажды она привела меня в церковь, и меня окрестили!
Да и как иначе! Разве могла она поступить иначе, будучи глубоко верующим человеком! Разве могла она оставить меня, свою любимую ляльку на погибель!
Милая моя мама Ксюша, до земли тебе мой низкий поклон, что ты тогда решилась на такой смелый поступок! Вот и сейчас, когда об этом думаю, слёзы наворачиваются на глаза!
Смутно, конечно, я помню день своего Крещения, но кое что запомнилось.
Было очень яркое морозное утро. И мы шли, как всегда в церковь. Я вся укутана в шаль так, что только видны глаза. Так детей в то время в холода и укутывали: шаль одевалась сверху шапочки, и завязывалась на спине крест накрест.
В церкви огромная куча детишек и толпа родителей. Мы с Ксюшей стоим в самой гуще. Почему то все были одеты. И мне, естественно, стало жарко настолько, что я стала орать блажным голосом:"Бога нет! Бога нет! Выпустите меня!" Орала то, что нам, по тем временам, внушили.
Ксюшенька моя пыталась мне заткнуть рот, но я выворачивалась, и продолжала орать! Тогда священник вошёл в эту кучу-малу, взял меня за руку и поставил в первый ряд. Ксюшенька моя начала извиняться, а священник улыбался и гладил меня по голове. Тогда я угомонилась.
А дальше всё уже мне было интересно! Что то давали нам выпить сладенькое, кусочек вкусного хлебца, окропляли водичкой, что то священник добрым голосом произносил. Для меня это всё было доброй и интересной сказкой.
Обратно шли, и всю дорогу Ксюшенька вдалбливала мне, чтобы я держала язык за зубами. Уж не знаю, чем она меня припугнула, но язык я почему то всё таки, держала за зубами.
Крестик она мне не дала, а сохранила его у себя. И только через много лет спустя, когда у меня самой был ребёнок, она мне его повесила на шею. Простенький дешёвый крестик. И такой дорогой.
Долгие годы она помогала мне и маме, когда мы остались одни. Приезжала к нам в разные города, и подолгу оставалась жить. Помню, когда мне было особенно плохо, она приехала ко мне и сыну. И осталась надолго, пока я не пришла в себя.
Вот такая моя крёстная. Мама, мамочка Ксюша! Мне повезло, очень повезло. Ведь не у каждого верующего есть такая крёстная. Такая мама! МАТЬ.
Родная моя, прости, что я тебя обижала, забывала поздравить с праздником, с днём рождения! Забывала... А ты никогда не забывала! Ты меня ЛЮБИЛА.
Comments
До слез. Просто до слез.
Спаси Господи, Леночка!
Leave comment
Эта запись закрыта для добавления комментарив.