May 05

Россия: Между закатом и рассветом

Опубликовал Alex

Пора меж волка и собаки

Очередное Смутное время в России плавно перетекло в обычный после всякой разудалой (а другой у нас не бывает) пьянки похмельный период. Как и положено законами социальной физиологии, сознание общественно-политического организма, претерпевшего столь из ряда вон выходящие нагрузки, находится в неизбежно помраченном, то есть сумеречном состоянии, что и дает основания именовать переживаемую нами пору временем сумерек: пора меж волка и собаки, по изящному определению А. С. Пушкина. При этом привычный спор «о судьбах России» сводится к судьбоносному выбору между стаканом, наполовину, на взгляд оптимиста, полном, либо, если верить брюзжанию присяжного пессимиста, наполовину опустошенном. То есть, что представляют собой данные общественно-политические сумерки: пору желанную, предрассветную или же период недолгого угасания того, что еще осталось? Мирный домашний пес придет вскорости на смену вольному хищнику первонакопления, или же окончательно восторжествует закон большой дороги, когда жить имеет право только тот, кому клыки и зубы позволяют?

В наших конкретно-исторических условиях этот условный выбор меж волком и собакой приобретает дополнительно зловещий оттенок. Потому что, в сущности, речь идет о том, удастся или нет России наконец-то приручить те самые общечеловеческие ценности демократии и прав человека, которые до сих пор у нас косят красным глазом в темный брянский лес, сколько их ни корми рассуждениями о национальных особенностях построения гражданского общества в России. Или же мы обречены сидеть по уши в собственной специфике, когда единокровное государство, по штатному расписанию означенное как домашний пес на страже обывательского моего благополучия, того и гляди вцепится снова в глотку хозяину, разомлевшему под первыми лучами «солнца свободы». Тем более что кормить сторожевого пса у нас как-то даже и не принято: выдали тебе табельный пистолет, сапоги и форменную фуражку, так зачем же и на жалованье еще казне тратиться?

У русского человека брюхо устроено так, что начинает послушно выделять желудочный сок не от вида реального мяса или хотя бы запаха оного, но просто даже от некоего условного звоночка, посредством коего его созывают для соборного решения перезревших проблем исторического развития. Вечевой колокол пробуждал в массах гражданскую активность, звоночек – лишь провоцирует напрасные социально-политические выделения. Но гром державной меди нас давно пугает, поэтому властям предержащим и приходится ограничивать силу звука побудительных сигналов. Таким вот образом и получается, что, заслышав очередной вкрадчивый шепот, мы почему-то уверены, что приглашают нас на торжественное заседание по случаю окончательного возрождения Великой России с музыкальной частью и непременным обедом за счет заведения. Однако почему-то каждый раз вместо ложки на входе нам вручают кайло в руки и отправляют рушить всё то, что аккурат вчера только достроили с потом, кровью и всенародным матерным энтузиазмом.

Потому так исконно и манит всякого русского светлое будущее, что жизнь в постоянных исторических потемках способствует развитию социально-политической куриной слепоты. Народу до тошноты в конце концов надоедает это вековое блуждание с протянутой рукой, то ли в просьбе подаяния, то ли в опаске натолкнуться на неизбежный острый предмет. Понятно, что в протянутую эту руку могут вложить разве что орудие пролетариата, которое и бросаем наобум в ту сторону, куда неисповедимая русская душа на сей раз укажет. И только убедившись по звуку, что снова грохнули что-то нужное в хозяйстве, начинаем задумываться о том, что и дальше предстоит жить в том же самом бедламе, усеянном собственноручными черепками.

Тогда и начинается следующая стадия народного протрезвления. Раздираемый мучительной болью за вчерашнее безобразие, мужик сидит посреди осколков семейного достояния и, зажав похмельную свою головушку, ругает себя последними словами, перемежая покаяние привычным матом по адресу жида-кабатчика, который, вестимо, всегда рад испить православной кровушки по сходной цене. Вот это и есть сумерки русского национального сознания. Причем возможны два исторических выхода из этого общественно-политического тупика: либо, не выдержав мук совести и головной боли, поправить здоровье, снеся в кабак последнюю женину тряпку, либо, окончательно убедившись, что пропито всё подчистую, обмакнуть голову в ведро с холодной водицей и приступать к процессу восстановления народного хозяйства.

Рубежом здесь можно считать неуклонное нарастание в условном общественном сознании понимания того, что процесс выживания слишком затягивается, а самое опасное и для страны в целом, и для каждого отдельно за горло взятого гражданина – это когда выживание из чисто физиологического процесса превращается в образ жизни. Когда большинству начинает надоедать просто выживать, страна начинает развиваться, поскольку ничего другого ни ей, ни ему просто не остается.

Еще одним наглядным показателем перехода революционной эпохи бури и натиска в зону сумеречной стабилизации является столь же неуклонно нарастающее в обществе равнодушие даже к важнейшим и первейшим завоеваниям революции: политическим правам и личным свободам. Сегодня в России большинство зарегистрированного электората не желает не то что штурмовать расплодившиеся «Белые дома» всех уровней либо столь же самозабвенно оборонять окопавшихся там хомячков, но и просто исполнить первейшую гражданскую потребность в изолированной кабинке для голосования. В некотором отношении это даже замечательно, ибо оплёванное всеми пропагандистами и агитаторами равнодушие обывателя к своим гражданским обязанностям – есть неотъемлемое и всемирное свойство нормального мещанина. Уровень же «нормальности» конкретного обывателя определяет и степень цивилизованности, вменяемости социально-политической системы страны в целом. Чем меньше свободный гражданин бегает по митингам и демонстрациям, тем больше времени остается у него для ремонта квартиры и воспитания собственных детей.

Когда страна приказывает быть героем, и таким героем по вызову становится любой, то это не страна, а сумасшедший дом, где в каждой коммунальной палате на пятерых всенепременно впихнут для «уплотнения» не меньше восьми коек, на которых спит по три Наполеона за раз. Естественно, что санузел в такой стране – один на этаж, да и тот не прочищен, потому как не наполеонам же канализацию обустраивать.

В общем, как бы ни тщились очернить нашу сумеречную действительность непримиримые злопыхатели, но спад явно пошел на подъем. Тут даже не в процентах дело: когда минимум треть экономики официально считается теневой, то пять процентов туда или сюда – просто статистическая погрешность. Изменилось ощущение значительной части выжившего списочного состава. Конечно, до рассвета еще далеко, а значит, дождутся не все, но уже повеяло в морозной мгле чем-то свеженьким. То есть, особенность данного текущего момента состоит в том, что несомненное большинство непредубежденного населения демонстрирует уверенность скорее в ожидающем нас промозглом рассвете, чем опасения по поводу дальнейшего усугубления окружающей тьмы повседневного существования.

Мы привыкли терпеливо ждать светлого будущего, но при этом мало верим в саму возможность его наступления. Хорошая жизнь – это не сам факт, и даже не сама вера, но необходимость веры в то, что обязательно будет завтра, но на самом деле не будет никогда. Русский человек мечтает о хорошей жизни, однако еще больше – боится её. Может быть, именно поэтому он всегда готов собственную сегодняшнюю свою жизнь отдать ради светлого будущего. Таким образом, сумерки – это наше всё, то есть наиболее привычная среда обитания национального сознания, потому что именно в сумерках как-то особенно хорошо размышляется и мечтается, но при этом можно ничего не делать: былинный Илья Муромец сиднем сидит на своей печи аккурат напротив не менее символичного дивана Ильи Ильича Обломова, в каковых условиях дискуссия о судьбах многострадальной родины и путях дальнейшего развития перманентно обречена на бесконечность. Перманентная дискуссия о том, как надо жить, вместо самой жизни – именно в этом и состоит та самая национальная идея, без которой русскому даже водка пьется далеко не с тем удовольствием, какого заслуживает.

« Prev item • Next item »

Comments

Опубликовал Анатолий | May 07 | 14:56:54

+
Последний абзац можно бы и обсудить на форуме

Опубликовал Alex | May 10 | 09:40:12

Я тут на праздники из процесса выпал, но вроде возвращаюсь.
Насчет обсудить, то искренне польщчен буду.
А как сие делается?
Технически, в виду имею.

Leave comment

Эта запись закрыта для добавления комментарив.