May 11

Россия: между закатом и рассветом - 3

Опубликовал Alex

Russland, Russland uber alles!

Древние славяне не подозревали о существовании евреев, а потому по неграмотности списывали все происходившие с ними беды на счет темных сил природы. С тех идиллических времен приходили на Русь варяги, немцы, евреи, прочий мировой империализм, «володели» как могли вечно недовольными аборигенами, потому как земля наша обильна, но порядка в ней нет и по сию пору. Знать, враги продолжают вредить. То есть по-прежнему в кране нет воды, особенно летом.


Правда, за последние десять лет непрерывные успехи процесса демократизации привели к тому, что в освобожденном от оков отечестве нашем из евреев подзадержались разве что народные артисты России да сотни полторы олигархов, исполняющих тяжкие обязанности по владению русскими недрами, деньгами и средствами массовой информации. Для простого народа сие плохо тем, что из какого-нибудь Мышкина либо Углича до этих господ запросто вот так не доплюнешь, а между тем вражья морда должна у нас постоянно маячить перед глазами и всечасно не давать житья русскому патриёту непосредственно по месту его прописки и употребления спиртных напитков. Именно поэтому превращение части вчерашних соотечественников по союзу нерушимому в «лиц кавказской национальности» было столь же неизбежным, как великое крещение партийно-хозяйственного актива в истинно православную веру. Кстати, трудно сказать, которое из этих двух событий стало для России более разрушительным в нынешней исторической перспективе.

Русский национализм ничуть не лучше, как, впрочем, и не хуже любого другого. На фоне искренней, на полном серьезе тоски по Великой какой-нибудь Латвии либо рассуждений о всемирно-историческом значении культурного наследия людоедов из племени тумбо-юмбо пьяные слезы о Великой России смотрятся прямо-таки неизбежным и естественным элементом здравого смысла и политкорректности.

В целом, на фоне общей стабильности социально-политической ситуации в России особенно явно и ощутимо возрастает напряженность в национальных отношениях. Одной из причин этого можно считать неуклонный рост числа «инородцев», прежде всего тех же лиц кавказской национальности, под коими, впрочем, у нас понимаются не только выходцы с Северного Кавказа заодно с азербайджанцами, армянами и грузинами, но и коренное население бывших республик Средней Азии. С каждым годом так называемых «черных» просто физически становится всё больше на улицах и – особенно – рынках, причем не только в местах традиционного оседания либо сезонных подработок вахтовым методом, но уже и в самых удаленных местностях, где прежде удивлялись даже соседям по уезду либо губернии.

Насколько можно судить, у большинства из вновь прибывающих и оседающих на более или менее длительные сроки на территории русских областей (национальные республики процесс миграции до сих пор затрагивает в несравненно меньшей степени) отсутствуют сколько-нибудь достоверные документы, подтверждающие их право как на само пребывание в России, так – и подавно – на занятие предпринимательством, прежде всего в сфере рыночной торговли. Это приводит их к необходимости устанавливать отношения с органами местной исполнительной власти и находить понимание в правоохранительных органах. Естественно, это сопровождается резким ростом коррупции на всех уровнях госаппарата, что не может оставаться незамеченным для коренного населения, уже русскоязычного. Среди прочего, происходит более чем ощутимый общий рост расценок взяток и подношений, которые вымогаются с любого просителя в присутственном месте, несмотря на национальность и уровень дохода.

Вообще, корень проблемы не в самих по себе «черных», а в тех дополнительных сложностях для коренного населения русских областей, которые появляются и всё более усугубляются по мере роста количества пришельцев. Очевидно, что установив взаимопонимание с местной властью, пришлые пытаются использовать все и любые возможности, которые в результате у них появляются. С другой стороны, внешнее давление со стороны враждебно настроенного местного населения приводит к необходимости создания жестких структур подчинения и дисциплины внутри каждой замкнутой конкретной национальной группы. Если же учесть, что неизбежные накладные расходы такой национальной группы изначально на порядок выше, чем у местных (взятки, взносы в общак диаспоры, переводы семьям домой, необходимость обустройства и раскрутки бизнеса), то столь же неизбежными становятся и поиски наиболее прибыльных сфер деятельности, что почти всегда ведет в конечном итоге к образованию этнической преступной группировки, сила которой в закрытости для посторонних (а значит, и правоохранительных органов), железной дисциплине, спаянной круговой порукой и подкрепленной фактическим статусом заложников членов семьи на родине, где все друг друга знают.

Власти пытаются проводить политику диалога с официальным руководством национальных диаспор, но следует признать, что это скорее тактика, направленная на собственное (и начальства, в том числе в Москве) успокоение, чем способная принести действенные результаты. Вряд ли формальные руководители диаспор имеют эффективные рычаги воздействия на основную массу соотечественников, особенно из числа радикально настроенной молодежи. Власти на местах слишком повязаны общим бизнесом с авторитетами национальных группировок, слишком большую выгоду имеют все – от постового до чинов администрации соответствующего муниципального образования и региона в целом, чтобы решиться на сколько-нибудь решительные меры в отношении упорядочения как условий проживания тех же местных чеченцев, так и их бизнеса (как законного, так и криминального). Значит, всё будет по-прежнему спускаться на тормозах, а неизбежные инциденты будут исправно списываться на несовершенства федерального законодательства. Здесь, как нигде, необходимо вмешательство федеральных органов и ведомств, иначе, в конце концов, возможен погром не просто «черных», но заодно и всей местной власти скопом, купленной ими (готов и лозунг).

Примечательно на таком внутреннем фоне, что, с другой стороны, на международной арене Россия сегодня выступает в роли, чем-то напоминающей именно роль того самого лица кавказской национальности, с которым внутри страны никак не налаживается более или менее конструктивный диалог. Мы как-то несерьезно обижаемся на то, что Запад не хочет понимать собственной выгоды от приобщения России к семье единой цивилизованных народов, но при этом носимся со своей неповторимостью, претендуя почему-то на почти официальную должность духовного наставника и местоблюстителя неких высших моральных ценностей. Мы то клянчим подаяние, то бьем себя в грудь: с утра униженно просим на опохмелку, а к вечеру уже запросто являемся к их семейному ужину и требуем налить на том лишь правовом основании, что «вы тут омаров жрете, а людям на водку не хватает».

Продолжение подобной теории и практики международной политики приведет к тому, что очередная гуманитарная интервенция вынуждена будет спасать уже не изнывающий под гнетом диктатуры иракский народ, а огнеопасные ядерные арсеналы России, вблизи коих аборигены слишком уж заигрались со спичками. И тогда объединенные миротворческие силы высадятся для нашего же блага и под наши же аплодисменты где-нибудь под Калининградом, коему, естественно, тут же вернут не только историческое название, но и государственную принадлежность.

Однако, чтобы быть с цивилизацией на равных, чтобы уметь достойно отстаивать свой национальный интерес, надо этот самый национальный интерес хотя бы наконец осознать и потрудиться членораздельно сформулировать. С того хотя бы начать, что перестать юродствовать над национальной трагедией собственной истории.

Русский может вообще любит утром не помнить о том, что он навытворял предыдущим вечером. Неудивительно, что и историю собственной страны мы полюбили регулярно начинать с чистого листа.

Вот это по-нашенски, по-русски: на глянувшийся Петру голландский флаг с перепутанным чередованием полос влепить герб отжившей византийской империи, привезенный усатой Софьей Палеолог в качестве приданого Ивану III, и провозгласить сей монархический гибрид республиканским символом Российской Федерации. При всем том, опять же, дело не во флаге, гербе или гимне, дело в нас самих. Поэтому, когда те же коммунисты пеняют триколору его власовским прошлым, то и им можно напомнить, что свастика была первым официальным символом новорожденной Советской республики: на дензнаках она смотрелась эффектно.

Не отрекаются любя, прозорливо заметила всуе здесь поминаемая Вероника Тушнова. И под трехцветным знаменем умирали далеко не худшие люди России, и под алым стягом с Нерукотворным Спасом стояли русичи еще на поле Куликовом. Может быть, самым ценным приобретением прошедших со времён «славного августа» лет стало простое осознание того очевидного факта, что историю Отчизны невозможно ни переписать заново, ни заново начать со следующего понедельника. История – не булка с изюмом, который можно при желании наковырять.

Мы в который уж раз рискуем крупно просчитаться, понадеявшись, что само по себе наше неподдельное стремление присовокупиться к Европе дает нам хоть какие-то преимущества в глазах общепризнанно полноценных европейцев. С другой стороны, и оные наши наставники по разуму могут не менее крупно лопухнуться, поверив всему тому, что беззастенчиво плетет им о собственном народе его же, то есть как бы наша, самозваная элита.

До сих пор остается некая странная извращенность в мировоззрении русской интеллигенции в отношении собственного народа: русский интеллигент, лоб готовый расшибить в показном умилении перед народом, уверен в то же время, что к благам цивилизации русского мужика привести можно не иначе как силой. А еще лучше, под конвоем. Своих сил не хватит, тогда не зазорно и интервента пригласить. Либо, как сейчас это именуется, специалиста по консалтингу и эксперта по менеджменту. Как поверили в сказочку о призвании варягов, так и жить стало удобнее: приидите и володейте. Мы не верим в свои силы, а потому боимся конкуренции. Отсюда идет наше извечное требование к государству, чтобы оно оградило наши интересы: местная власть должна изгнать «черных» с рынка, а руководство страны – защитить отечественного производителя. Пусть даже ценой того, что местная петрушка станет дороже ананасов, а за руль отечественного автомобиля надо будет садиться под страхом судебного преследования.

« Prev itemNext item »

Comments

Нет комментариев

Leave comment

Эта запись закрыта для добавления комментарив.