May 12

ЯРОСЛАВСКИЙ ВЕРТЕП: сцена пятая

Опубликовал Alex

ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ:
Там же, те же, спустя 10 минут

Действующие лица и персонажи:

Главный губернский поэт Подмахненко: попал в поэзию по партийному набору. Еще в политруках гораздо переел сладкого, а потому ныне, прежде чем полизать соответствующие места, обильно мажет оные не стихотворным елеем, но желчью и горечью своей нездоровой своей печени. Однако лижет по-прежнему со всем возможным поэтическим самозабвением


Начальник охранного отделения градоначальства генерал Беленький: всегда тщательно обертывает свой силовой орган во что-нибудь общественно полезное. Будучи по изначальной своей военнообязанной специальности танкистом, чувствует особое призвание к управлению вверенными финансовыми потоками и прицельной стрельбе по муниципальному бюджету.


Глава хозяйственного департамента градоначальства Сенькин: стойкий боец жилищно-коммунального фронта. Всегда имеет про запас две-три особо аварийных трубы на случай, если придется срочно освоить дополнительно выделенные на ремонт два-три миллиона из муниципального бюджета. Верный сподвижник и преданный подельник в деле градоуправления.



Главная губернская процентщица и банкротчица Охмурьянова: неоднократно оправдывала доверие за счет бюджета. Поучает подчиненных: «Мы не должны сидеть и сложа руки ждать банкротства. Наша задача – сделать процесс эффективным». Всегда знает, кому и за сколько надо отдать вверенную госсобственность, чтобы обеспечить необходимую отдачу.


Главный губернский банкир Архаров: большой специалист по конвертированию государственных безналичных средств в ликвидные активы коммерческих банков. Имеет авторитет как среди администрации, так и в предпринимательских кругах. И вообще – имеет…


Новоназначенный губернский прокурор Залепухин: явился в губернию в образе карающей десницы федерального центра, произведя в кабинетах эффект, сравнимый разве что с набегом орды на Русь времен батыевых. Его именем губернские чиновники пугают секретарш. Говорит отрывисто и вид при этом имеет такой, будто сейчас вызовет конвой для препровождения собеседника по месту отбывания.


Чернобуров: (Входит на цыпочках) Чш..ш...


Сволончукин: Что?


Чернобуров: И не рад уж, что напоил. Ну что, если хоть какая-то часть из того, что он говорил — правда? (Задумывается) Да как же и не быть правде? Подгулявши, человек все несет наружу: что на сердце, то и на языке. Конечно, приврал изрядно; дак ведь не привравши в государственном аппарате не говорится никакая речь. С министрами играет, Владислава Юрьевича Хомякова по спине хлопает, Потрошителев его возле себя сажает. Опять же, чертовски нужны кредиты... Так вот, право, чем больше думаешь... черт его знает, не знаешь, что и делается в государстве российском. Чудно все завелось теперь по всей исполнительной вертикали с этими питерскими: хоть бы народ-то уж был видный, а то худенький, тоненький.. Тьфу!..  Как его узнаешь, кто он? Еще если крепкий хозяйственник либо генерал в мундире, хотя и с брюхом, по нашему обыкновению, но все-таки кажет из себя, а уж эти, в штатском… Ну точно мухи с подрезанными крыльями... (Слышен из другой комнаты небольшой кашель Фазанова) Чш...ш... (Поднимается на цыпочки; вся сцена вполголоса) Боже вас сохрани, шуметь! Где Дробеня со своими мордозанавешанными? Где черт носит?

Появляется Дробеня в сопровождении автоматчиков в полной выкладке и в масках с прорезями.


Чернобуров: Чш...ш... Экие косолапые медведи — стучат сапогами. Так и валятся, как будто сорок пуд сбрасывает кто-нибудь с телеги! Где вас черти таскают?


Дробеня: Был согласно вашему указанию...


Чернобуров: Чш...ш... (Закрывает ему рот) Эк, как каркнула ворона! (Дразнит) Был согласно... Как из бочки, так рычит... (Деловито) Расставь своих по периметру всего дома, и ни с места! И никого не впускать внутрь стороннего, особенно депутатов да представителей общественности и малого бизнеса. Если хоть одного из них впустите, то... Не на рынке охранять порядок будете, а в Чечню на полгода, да без боевых, на одних командировочных. Только увидите, что идет кто-нибудь с петицией какой либо жалобой, а хоть и не с жалобой, а просто идет, да похож на такого человека, что хочет возвести клеветы на региональное руководство в целях очернения, взашей так прямо и толкайте! Так его! Хорошенько! (Показывает ногой) Слышите? Чш...чш... (Оборачивается к Сволончукину) Вам же, Виктор Владимирович, вдругорядь обращаю внимание на необходимость работы с некоторыми депутатами муниципалитета. Вот сиди теперь, да гадай, попрется, эдак, Прямлюк какой-нибудь или, не приведи Господь, сам этот Самсон ваш со своими невинно подохшими скотами высокому гостю плакаться на произвол местных властей. Этот попутно уж, будьте уверены, и насчет кредита европейского нагадить не упустит. Эх, если б не выборы на носу были, показал бы я ему рога и копыта от его Хуана, прости Господи, испанского Карлоса. Но сейчас требуется соблюдать всем нам сугубую бдительность и осторожность в словах и действиях. Давно вам говорил, ну заткните вы им глотки-то, ведь вся оппозиция-то — пять горлопанов обоего пола, невелики потери для бюджета, я, чай, дорого-то не возьмут, христопродавцы! И этого, ковбоя своего, особенно утихомирьте, горластый больно...


Сволончукин: Что ж я, мировую, что ли, предлагать должен? Считаю это умалением достоинства меня, как облеченного доверием...


Чернобуров
: (Передразнивает) Умалением достоинства... Нечего было корриду ему, скотобойню эту, запрещать. Да и делиться надо, Виктор Владимирович, слышали? Прямо скажу, не люблю шума под окнами моей администрации, тем более в присутствии всяких там инкогнито от полномочного представителя президента. А ну, как начнут копать в неположенном месте, ведь такого нароют, что нам же дороже обойдется. Так что дайте! Да-а-йте! И не жмитесь, не жми-и-тесь, как всегда! Тише надо, тише... Чш..ш... (Машет рукой и все на цыпочках выходят прочь).


ЯВЛЕНИЕ V
Те же и Фиглин-Миглин. Все бегут к нему навстречу, кивая пальцами

Чернобуров: Чш!.. Что? Что? Спит?


Фиглин-Миглин: (Напуская важность) Нет еще, немножко потягивается.

Пешеходова: Послушайте, как вас там? Всё имя забываю… Фигулин, кажется?


Фиглин-Миглин: (Со значением) Раньше, Ирина Ильинична, вы на память не жаловались. Видать, устаете… Об отдыхе не думаете? Заслуженном, так сказать… А зовут меня Александр Ростиславович. Припомнили, как мы вместе с вами программы развития пописывали? Как здесь, в соседнем кабинете совместно над имиджем Анатолия Ивановича посиживали?


Чернобуров: (Фиглину-Миглину и Пешеходовой) Полно, полно вам! (Фиглину-Миглину) Ну что, Саша, накормили тебя? Уж не взыщи, у нас теперь по простому, даже на приличный буфет не оставляют проклятые федералы…


Фиглин-Миглин: (Всё еще пребывая в обиде) Накормили, покорнейше благодарю; хорошо накормили.


(Слышится покашливание гостя за дверью, все замирают, а потом осторожно выходят прочь)


ДЕЙСТВИЕ IV
Тот же зал приемов губернской администрации. Входят осторожно, почти на цыпочках: Чернобуров, Сволончукин, Вертихвостов, Хвеодориди-первый и второй, депутат Прямлюк в военном мундире, а Дробеня почему-то в штатском, Подыхаев зачем-то в белом халате. Олигархи Худых и Касаткин, как всегда вместе, но демонстративно не замечающие один другого, Топотова в зелено-желтом платье и Пешеходова в белом деловом костюме, но с декольте, поэт Подмахненко с патриотической бородой, а журналист Лютиков по-европейски выбрит. Вся сцена происходит вполголоса.


Чернобуров: (Строит всех полукружием) Ради бога, господа, скорее в кружок, да побольше порядку! Стройтесь на военную ногу, непременно на военную ногу! Сейчас в столице силовые органы в первейших приоритетах, так уж вы, Сергей Николаевич, будучи в мундире, вперед эдак, вперед. Вы, Людмила Ивановна, как бы с этой стороны, а вы, Ирина Ильинична, будто обрамляя собой нас, станьте вот тут. Да деловые круги только не заслоняйте! Николай Иванович! Юрий Васильевич! Промышленный потенциал региона на первый план… А, черт, интеллигенцию опять забыли! Василий Дмитриевич! Александр Иванович! Встаньте тут где-нибудь, что ли. Только не высовывайтесь


Сволончукин: Воля ваша, Анатолий Иванович, но нам нужно бы кое-что предпринять.


Чернобуров: А что именно?


Сволончукин: Ну, известно что?


Чернобуров: Подсунуть?


Сволончукин: Ну да, хоть и подсунуть


Чернобуров: Опасно, черт возьми! Сейчас ведь у нас очередная борьба с коррупцией повсеместно ведется, так что даже и насчет суммы не знаешь, сколько кому положено. А разве в виде добровольного взноса общественности на реставрацию Кремля? Ирина Ильинична, не в курсе, реставрируют они там его еще, или уж все своё получили?


Дробеня: Полагаю, лучше в какой-нибудь внебюджетный фонд содействия прокормлению правоохранительных органов. Мол, на дальнейшую гуманизацию системы исполнения наказаний…


Сволончукин: Ну да, смотрите, Петр Николаевич, чтоб он вас не отправил лично убедиться, как оно там сейчас всё гуманно обустроено. Слушайте, эти дела не так делаются в благоустроенном государстве. Зачем нас здесь целый эскадрон? Представиться нужно поодиночке, да между четырех глаз и того… как там следует – чтобы и уши не слыхали. Вот как в цивилизованном обществе делается. А у нас… Одно слово – сиволапые. Как с нами европейцы-то намучались, пока мы с ними в градоначальстве насчет кредиту намедни договаривались! Суешь ему прямо в руки, так морду воротит, но глазом эдак помаргивает. Думали, нервный какой, а он, напротив, очень даже в трезвом уме-с… Эх, Расея, и взятку в нужные руки толком дать не можем. (Безнадежно машет рукой и грустно о чем-то задумывается).


Чернобуров: Вот сами, Виктор Владимирович, и подайте благой пример. Тем более я вас уже имел случай представить высокому гостю. Напроситесь сейчас поговорить о проблемах административной реформы на уровне муниципальных образований. Да в разговоре о межбюджетных отношениях и вверните насчет наличности…


Сволончукин: Не могу, не могу, господа. Увольте, Анатолий Иванович. Думаю, лучше начать с представителей законодательной ветви региональной власти. Вам, Андрей Геннадьевич, как говорится, и деньги в руки. Можете вон и Сергея Николаевича прихватить от депутатского корпуса, он в мундире и пока в рот не брал со вчерашнего еще заседания. Мол, народные избранники имеют сказать то-то и то-то по большой и малой нужде своего электората.


Вертихвостов: Тогда уж лучше Владимир Николаевич: в его богоугодном заведении высокий посетитель вкусил, так сказать, хлеба.


Подыхаев: Ага, вы попробуйте-ка эту скотину хлебом накормить. Он вас потом в отчете так изобразит, что сам на хлеб и воду сядешь. Знаем-с. На прошлой неделе депутаты с фондом страхования разбираться приходили, так, попросили червячка заморить. И заморили, стервецы, аж на пять с половиной тысяч.


Лютиков: Ну, вам, чай, не впервой. Помнится, графиня Махалова из Парижа медикаментов на десять тысяч привезла, а обед в её честь по этому случаю нашему здравоохранению в сорок тыщ обошелся.


Подыхаев: Я попросил бы, Александр Иванович, хотя бы на время обойтись без гнусных сплетен и грязных инсинуаций, распространяемых недобросовестными…


Чернобуров
: Да что вы все сегодня будто с цепи сорвались? Между своими всегда разберемся, сейчас важно эту напасть пережить. Мне, как политику федерального масштаба, не очень удобно с конвертами суетиться, разве уж так, по мелочи. К тому же я лично уже дал… Так что, полагаю, сейчас очередь Виктору Владимировичу лепту внести.


Вертихвостов: Да, Виктор Владимирович, кроме вас, некому. У вас что ни слово, то Цицерон с языка слетел. Никакому Беломордину, бывало, не уступите, а иногда так даже и превзойдете его в красноречии.


Сволончукин
: Что вы! Что вы: Цицерон! Смотрите, что выдумали! Что иной раз увлечешься, говоря о бюджете города, опять же, с депутатами по-другому нельзя, чтобы поняли даже то, о чем и не думал… Но чтоб уж так…


Прямлюк: (Вдруг выдвигаясь на первый план и уже явно перебрав по части темперамента) А давайте я, как есть, вот сейчас пойду да прямо ему и выложу на стол: на, мол, подавись, сволочь! Пусть попробует не взять… Да я тогда… Я тогда сам возьму!


Чернобуров:(Вертихвостову) В который раз обращаю ваше внимание, Андрей Геннадьевич, на недопустимое поведение отдельных представителей депутатского корпуса в критические моменты политического процесса.


Топотова: В конце концов, здесь дамы!


Прямлюк: Это какие же здесь дамы, и на каких таких концах, позвольте спросить боевому офицеру?


Пешеходова: (Злорадно) Это вам, Людмила Ивановна, не с вашими модельерами казенное шампанское на презентациях даром переводить. Мы с этим вот… контингентом… каждую сессию часами, как проклятые, по каждому пункту дискутируем. Благодарите бога, что Подмораев опять где-то навоз свой собирает, а то бы они вам тут дуэтом про то, как русского мужика изводят… Подождите, сейчас он еще насчет происков начнет…


Прямлюк: Да. Именно-с, уважаемая Ирина Ильинична. Сейчас прямо иду к ревизору и объясняю ему на пальцах все ваши интриги против оп… оп… оп-ппозиционных депутатов. Где тут Дробеня? Спрятался? Знает, чья кошка… Меня, боевого… этого, да, депутата боевого-го… останавливают менты позорные… Дробеня! Выходи!..


Лютиков: (С неподдельным интересом) Это где ж ты, Сергей Николаевич, успел разговеться-то?


Топотова: (Торопясь высказаться) Что до ваших намеков, Ирина Ильинична, то на ваших прямлюков да подмораевых у нас свои самсоны найдутся. То быками своими всех забодал, а теперь вот поросячьи бега устроил, подлец. Уж я, кажется, все ступени в торговле прошла, с рядового продавца овощного магазина, так что знаю, как с клиентом разговаривать, однако, поверите ли, и у меня иногда словарного запаса не хватает… Так что нечего нас пугать вашим Подмораевым с его навозом: наши покруче будут.


Чернобуров: Я сказал, хватит! Быки, свиньи, черти лысые – всё побоку. Принимаю волевое решение. Первым идет Андрей Геннадьевич, уже без Прямлюка, которого изолировать немедля в буфете. (Обращается к Худых) Николай Иванович, наложите, так сказать, свою резолюцию.


Худых: (Ласково и как бы нехотя) А, пожалуй, и наложу, Анатолий Иванович. (Вертихвостову) Что ж поделать, Андрюша, иди. Но только смотри там… Не оплошай. Да на вот, отдай ему (Достает из кармана не слишком тонкую пачку денег, перетянутую черной аптекарской резинкой).


ЯВЛЕНИЕ VI
Покои, отведенные Фазанову. Он сидит под портретом президента в трусах и майке. Видно, что пробуждение далось ему нелегко: повсюду валяются пустые емкости из-под местного пива.


Вертихвостов: (Входя и останавливаясь, про себя) Боже, боже! Вынеси благополучно; так вот коленки и ломает. (Вслух, вытянувшись) Имею честь представиться: председатель губернской Государственной думы Вертихвостов. Также состою в региональном руководстве Партии единения и наделения.


Фазанов: Прошу садиться. Так вы в здешней думе в председателях?


Вертихвостов: Избран по воле депутатского корпуса и по специальному именному разрешению господина губернатора. Благодетель мой, Николай Иванович Худых, счел желательным пребывание мое в этой должности, которую и продолжаю до сего времени.


Фазанов: А выгодно, однако же, руководить законотворческим процессом?


Вертихвостов: Облечен доверием и пользуюсь авторитетом. За все время не допустил ни одного разногласия с губернской администрацией. Рука об руку работаем над распределением бюджета с наибольшим эффектом. (В сторону) А деньги-то так будто карман и жгут, словно кипятку туда налили.


Фазанов: Признайтесь, что хочется все же и некоторого приращения собственного состояния. Я именно спрашиваю с целью осведомления о положении государственного служащего на региональном уровне. Вы не ощущаете себя ущемленным в сравнении с чинами исполнительной власти?


Вертихвостов: Помилуйте, какие обиды. За последнее время в нашем регионе сложился настолько сплоченный консенсус всех здоровых сил, что и сам Михаил Сергеевич бы позавидовал. Буквально ни одна лишняя копейка на сторону не уйдет. Хотя, конечно, нельзя не отметить серьезные нарушения принципов Бюджетного кодекса со стороны федерального центра. (Лезет в карман) Если позволите, то в моем аппарате подготовили специально справку по данному вопросу… (Медленно начинает вытаскивать пачку)


Фазанов
: (С усталым раздражением) Ах, что вы, я совсем не по тому ведомству… (Видит деньги) Впрочем, если вы настаиваете, то, со своей стороны, готов оказать вам одолжение… Тем более что ужесточение налоговой политики не могло не сказаться и на финансировании тех проектов, в коих принимаю участие… Конечно, при получении первых же трансфертов из фонда развития регионов я вам сейчас же верну. И даже с процентами по средневзвешенной ставке рефинансирования Центробанка. (Берет деньги. Задумывается на секунду, потом явно нехотя отсчитывает две бумажки и как бы вопрошающе протягивает их обратно Вертихвостову. Тот машет руками)


Вертихвостов: Помилуйте, как можно! И без того это нам такая честь и даже… Впрочем… (Протягивает руку и берет, не обращая уже внимания на явное огорчение Фазанова, не успевшего отдернуть руку) Благодарствуйте. Конечно, слабыми моими силами, рвением и усердием к начальству… постараюсь заслужить и оправдать… Не смею более беспокоить своим присутствием. Не будет ли какого распоряженья?


Фазанов: (С досадой) Какого распоряженья?


Вертихвостов: Я разумею, не дадите ли каких указаний по части законодательного органа?


Фазанов: Зачем же? Ведь теперь в этом никакой надобности. Впрочем, буду иметь в виду.


Вертихвостов: (Раскланиваясь и уходя, в сторону) Ну, теперь-то уж выборы наши!


Фазанов: (По уходе его) А здешние законодатели – приличные люди, хотя, конечно, и бестии порядочные.


ЯВЛЕНИЕ  VII
Фазанов и Сволончукин. Сволончукин входит вытянувшись, но в то же время почтительно пригнувшись.


Сволончукин: Давеча Анатолий Иванович уже представлял меня, но посчитал долгом своим лично засвидетельствовать, так сказать, а также воспользоваться, чтобы… ряд соображений касательно…  которые могут оказаться… при рассмотрении в дальнейшем процессе упорядочения… исходя из принципов административной реформы…


Фазанов: (Всё более осваиваясь и даже начиная входить во вкус) А мне нравится здешний городок. Конечно, не так многолюдно – ну что ж? Ведь это не столица. Не правда ли, ведь это не столица?


Сволончукин: Совершенная правда.


Фазанов: Ведь это только в столице бонтон и нет провинциальных гусей. Как ваше мнение?


Сволончукин: (Вдруг обидевшись) Ну, положим, и у нас гуси по проезжей части не… (Спохватившись) Впрочем, так точно-с. По нашей проезжей части не всякий даже гусь… (В сторону) Тьфу, черт, что это я несу?


Фазанов: А однако ж, признайтесь, ведь и в таком городе можно прожить не без удовольствий?


Сволончукин: Совершенно верно изволили подметить. Бывая за последнее время по делам службы даже и в общепризнанных центрах полноценной цивилизации, с чувством глубокого удовлетворения всегда констатирую, что и мы иногда по отдельным позициям уже вполне на людей похожи. Сознание полезности своей деятельности…


Фазанов: (Почти не слушая собеседника) Да, да, по моему мнению, что же нужно? Нужно только, чтобы тебя уважали, любили искренне, - не правда ли? Вы согласны? Как у вас с любовью народной?


Сволончукин: (Внезапно настораживаясь)  Еще со времен в бытность как член и председатель, то безусловный авторитет, добытый потом и прочими проявлениями организма, по существу дает мне право оставаться в анализах… В анналах исторического процесса неуклонного развития городского хозяйства… Непосредственно под моим… Под моим… (В сторону) Тьфу, черт, что это я несу?.. По всем рейтингам числюсь без прочих альтернатив.


Фазанов
: (Уже почти не слушая, глядя в глаза Сволончукину) Представьте, какой странный случай приключился со мной намедни. Будучи по делам в администрации президента, не смог даже купить пирожка в кремлевском буфете, потому как совершенно поиздержался в процессе обсуждения статуса именно муниципальных образований. Даже не смею просить о субвенции, но все-таки, не осталось ли у вас что-нибудь от кредита Европейского банка?


Сволончукин: Почему же? Все равно отопительный сезон кончился, так что именно сейчас деньги нам как бы и вовсе ни к чему. Вот-с, извольте. Поверьте, если бы не депутатская сволочь, то и сумма была бы гораздо более…


Фазанов: Ничего-с, я не в претензии. (Важно) Будете в Центробанке, звоните, окажу содействие…


Сволончукин: Не смея долее беспокоить своим присутствием…(Фазанов машет рукой, Сволончукин уходит)


Фазанов: Однако, какие они здесь все простые. Эдаких овец да не обстричь – даже и грех для делового человека. Градоначальник, мне кажется, хороший человек. По крайней мере, не носится с городской казной, как с писаной торбой. Я люблю таких людей. Ох, чувствую, с этого непаханого правового поля можно три урожая в год снимать…


« Prev itemNext item »

Comments

Нет комментариев

Leave comment

Эта запись закрыта для добавления комментарив.