Прощай, депрессия!
Вишня является природным сильно- и мгновеннодействующим антидепрессантом. Это и есть мое открытие. Причем срочно: здесь и сейчас без всяких там пролонгированных эффектов. Но есть несколько важных нюансов, без которых вишня будет просто вишней, годной для варенья или "варенников с тарелкой".
Вишня должна непременно расти на дереве, а не лежать в посуде. Ты подходишь к вишне, отыскиваешь самую темную вишенку... Это важный момент. Цвет. Малина или красная смородина для этого не годятся. Именно темнокрасная вишня. Депрессирующий отторгнет красную ягоду, потому что красный цвет будет вступать в конфликт с его мировосприятием (ведь депрессирующему впору фиолетовые оттенки). А тут темнокрасный, красный с черным, красный, приглушенный черным и фиолетовым, красный, как выразился бы Кандинский, опущенный. Депрессия тянется к этому черно-фиолетовому оттенку и попадает в тонкую, изысканную западню: ведь основной цвет - красный, активизирующий, бодрящий, жизнетворящий наконец. Избирая самую спелую вишню, ты невольно концентрируешься именно на этом оттенке, но все же красного. Как я теперь понимаю красные виноградники Ван Гога!
Далее ты тянешься за этой вишней - а она, как правило, ближе к макушке, к солнцу - ты хватаешься (как за жизнь, за воздух, за отлетающий звук) за ветку, пригибаешь ее к себе, встаешь на цыпочки, тянешься-тянешься-тянешься - и вот вишня у тебя в пальцах. Все твое тело выпрямляется, вытягивается, расправляется каждая мышца, кровь начинает играть, как сок вишни в светящемся шарике между твоими пальцами. А солнце между листьев обязательно норовит попасть тебе лучом в глаза, и ты жмуришься, и жмурясь, отправляешь в рот эту ядреную кисловатую мякоть с играющим вишневым соком.
А потом ты со смачным чувством избавления от того, о чем уже и не вспомнишь через мгновение, с силой, с наслаждением, с азартом ставящего точку выплевываешь косточку прямо на землю, далеко от себя, неглядя...
П.С. А потом все повторяется все с большим удовольствием и усиливающимся психотерапевтическим эффектом. Да-да. Главное - плювать (не плевать, не сплевывать в ладонь, а именно плювать) эти косточки. И никто потом не скажет тебе, что ты сожрала полведра вишни, потому как ты рвала их с дерева.
Наевшись кисловатой, сочной вишни до звона зубов, ты идешь в поле. В ржаное поле, где щетинистые колосья достают до темечка, потому что они наклонены. Аромат, нет это не аромат, в этом слове есть что-то от восточных пряностей. Водар. Водар поспевающего под солнцем хлеба, который хочется вдыхать бесконечно и никогда не выдыхать. А они позванивают. Не шелестят, не шумят, а именно тонкодеревянно позванивают под волнами ветра. Позванивают колосья. И сил нет выйти из этих добрых пальцев, потягивающих тебя за одежду, цепляющихся за волосы и сознание, бережно выдергивающих из души занозы и заусеницы. А небо, сероватНое, как обитые войлоком стены, оно не давит низкими тучными тучами, оно сохраняет тонкодеревянное позванивание ржи. Поля Ван Гога звучат и пахнут, как хорошо я теперь это понимаю!
П.С. А потом можно вкусно выкурить сигаретку
Вишня должна непременно расти на дереве, а не лежать в посуде. Ты подходишь к вишне, отыскиваешь самую темную вишенку... Это важный момент. Цвет. Малина или красная смородина для этого не годятся. Именно темнокрасная вишня. Депрессирующий отторгнет красную ягоду, потому что красный цвет будет вступать в конфликт с его мировосприятием (ведь депрессирующему впору фиолетовые оттенки). А тут темнокрасный, красный с черным, красный, приглушенный черным и фиолетовым, красный, как выразился бы Кандинский, опущенный. Депрессия тянется к этому черно-фиолетовому оттенку и попадает в тонкую, изысканную западню: ведь основной цвет - красный, активизирующий, бодрящий, жизнетворящий наконец. Избирая самую спелую вишню, ты невольно концентрируешься именно на этом оттенке, но все же красного. Как я теперь понимаю красные виноградники Ван Гога!
Далее ты тянешься за этой вишней - а она, как правило, ближе к макушке, к солнцу - ты хватаешься (как за жизнь, за воздух, за отлетающий звук) за ветку, пригибаешь ее к себе, встаешь на цыпочки, тянешься-тянешься-тянешься - и вот вишня у тебя в пальцах. Все твое тело выпрямляется, вытягивается, расправляется каждая мышца, кровь начинает играть, как сок вишни в светящемся шарике между твоими пальцами. А солнце между листьев обязательно норовит попасть тебе лучом в глаза, и ты жмуришься, и жмурясь, отправляешь в рот эту ядреную кисловатую мякоть с играющим вишневым соком.
А потом ты со смачным чувством избавления от того, о чем уже и не вспомнишь через мгновение, с силой, с наслаждением, с азартом ставящего точку выплевываешь косточку прямо на землю, далеко от себя, неглядя...
П.С. А потом все повторяется все с большим удовольствием и усиливающимся психотерапевтическим эффектом. Да-да. Главное - плювать (не плевать, не сплевывать в ладонь, а именно плювать) эти косточки. И никто потом не скажет тебе, что ты сожрала полведра вишни, потому как ты рвала их с дерева.
Наевшись кисловатой, сочной вишни до звона зубов, ты идешь в поле. В ржаное поле, где щетинистые колосья достают до темечка, потому что они наклонены. Аромат, нет это не аромат, в этом слове есть что-то от восточных пряностей. Водар. Водар поспевающего под солнцем хлеба, который хочется вдыхать бесконечно и никогда не выдыхать. А они позванивают. Не шелестят, не шумят, а именно тонкодеревянно позванивают под волнами ветра. Позванивают колосья. И сил нет выйти из этих добрых пальцев, потягивающих тебя за одежду, цепляющихся за волосы и сознание, бережно выдергивающих из души занозы и заусеницы. А небо, сероватНое, как обитые войлоком стены, оно не давит низкими тучными тучами, оно сохраняет тонкодеревянное позванивание ржи. Поля Ван Гога звучат и пахнут, как хорошо я теперь это понимаю!
П.С. А потом можно вкусно выкурить сигаретку
Comments
Нет комментариев
Leave comment
Для добавления комментария вы должны зайти как пользователь.