Не надо «ля»

«Пока дышу - надеюсь»
Блог Бориса Лившица

Сказка - ложь... КРИСТОБАЛЬ.

 

сказка

 

 

Сказки я любил всегда. И сейчас люблю. И однажды мне захотелось самому написать сказку. Признаюсь с самого начала, что писал я свою первую сказку, полагая, что должна получиться ироничная породия. Что же получилось на самом деле - судить вам, читателям.

Кристобаль.

СКАЗКА ДЛЯ ТЕХ, КТО ВЕРИТ.

 

 

крист

 

 

ГЛАВА 1.

 

1.

 

Уверен, что о таком вы ещё не слышали. Я и сам никогда не поверил бы, если бы – простите за нескромность – мне в этой истории не отводилась бы достаточно большая роль. Да, чего там "большая" – огромная!

Для начала скажу, что на самом деле меня не было. То есть, не существовало. Если хотите, плод фантазии. Конечно, не моей. Какая фантазия может быть у фантома!? Я и болтаю сейчас только потому, что боюсь вашей реакции, читатель. Может, поймёте как-нибудь не так.

В меня просто однажды поверили. И так поверили, что я стал реальностью. Нет, сначала реальностью стало моё имя. Оно понравилось мне в тот же момент, когда предрасположенный к полноте пятидесятилетний человек с большими и хитрыми глазами, успокаивая своего внука, сказал:" Посмотрим, что скажет волшебник КРИСТОБАЛЬ".

Каково? Таким именем можно похвастаться.

Так всё начиналось…

 - Конечно, ты можешь продолжать хныкать. Можешь даже отказаться от мороженого. Но что на всё это скажет Кристобаль?

 Внуку только четыре года. А зовут его Таль. Тоже красиво. Для тех, кто не знает, скажу, что это имя означает "утренняя роса". Действительно, красиво! Но ни в какое сравнение с моим восхитительным именем не идёт.

Появившись на свет, я тут же стал приобретать необходимые для волшебника качества.

 - Кристобаль?- удивился мальчик, совсем не представляя, перестать ему плакать или продолжать. На лице он сохранил готовность и к тому и к другому.- А кто это?

 - Ну как это кто! Разве ты не слышал никогда про замечательно доброго и всемогущего волшебника Кристобаля?

Приятно, согласитесь, слышать эти упоительные звуки, входящие в моё имя!

 - А что, он может даже Клару превратить в лягушку?

 - "В лягушку"!? Да такой волшебной силой не обладал ни один из существовавших до сих пор волшебников! Ведь он магистр белой, чёрной и зелёной магии! Победитель двенадцатиголового дракона и злого волшебника Костакурты…

 - Папа, папа, остановись! – Голос из кухни. Мне ещё не знакомый. Женский. Могла бы и помолчать. Зависть человеческая не знает границ. – Ну, скажи на милость, чем ты его кормишь? Мало ему этих книжных и телевизионных монстров, так дедушка ещё и своего придумал.

 Молчите, почтенный, не отвечайте! В конце концов, я и сам за себя постоять могу. Если не считать лёгкого преувеличения с зелёной магией, всё остальное вполне могло быть. Что касается молодых матерей, совершенно не понимающих своих детей, то меня это ничуть не удивило. В самом деле, если бы не мы, всемогущие волшебники, человечество дальше каменного топора не двинулось бы. Про монстра я пока помолчу. Не с женщинами же сражаться.

 - Послушай, деда, а где он живёт? Я могу его увидеть? Он сколько желаний исполняет? Сегодня ещё не поздно с ним встретиться?..

- Остановись, парень! На все эти вопросы не только я, но и сам Кристобаль не ответит. Я уже заметил, что плакать ты перестал, значит, теперь мы с тобой сядем за стол и как следует подкрепимся. А потом я расскажу тебе всё, что знаю про Кристобаля.

 Ну, можно же, можно с ребёнком так! Он сам всё сделает: и границы отыщет, и откроет, что надо! Конечно, не без нашей волшебной помощи. А пока досточтимый дедушка с внуком обедают, самое время осмотреться.

Дом, в котором мне довелось родиться, и на дом-то не очень похож. Так, хибарка из трёх комнат, кухни, такой малюсенькой, что и готовить в ней не хочется. Есть ещё веранда, на которой множество горшков с цветами, белый пластмассовый стол с четырьмя стульями и скрипучее кресло-качалка. Сейчас в нём сидит и скрипит бабушка, достоинства которой я узнавал постепенно. Зато потом, мы друг в друге души не чаяли. Её зовут Роми, и своё имя она носит с гордостью. Может быть, самым неуместным в этом доме человеком была мать Таля. Простое, знаете ли, крестьянское имя Соня вполне соответствовало ей: при всей своей медлительности, она вдруг могла взорваться, чем очень пугала и собственного сына и своих родителей. Правда, и отходила очень быстро. Её отец, которого звали Роберт, частенько посмеивался незлобиво над дочерью, называя её то пожарником, то лётчиком. Но ни я, ни Таль не понимали, почему. В этом доме было не раз произнесено и ещё одно имя. На страницах этой повести он хоть и не появится, но свою роль тоже сыграет. В доме было принято об этом человеке не говорить. Но на вопросы Таля как-то нужно было отвечать. И тогда это делалось так:

 - Твой папа был космонавтом. А поскольку на других планетах без его помощи никак не обойтись, он остался там помогать инопланетянам.- Сам дед Роберт был не очень доволен вариантом и всегда имел при себе несколько других, применяя их в особых ситуациях. Но и правду мог рассказать. Вот только не знал достоверно, какая она эта правда.

- …Ну, и пусть у других есть, а у тебя нет! – возбуждалась бабушка Роми. – Это пока. Просто твой папа ещё не готов к тебе прийти. Знаешь, как трудно быть отцом? Вот спроси у дедушки. – Бабушка Роми вскакивала с места и мчалась в кухню. А там мстила тарелкам и кастрюлям, ругая то себя, то дочь, то бессердечность жизни вообще. Про всё это мне потом наперебой рассказывали стаканы, по которым нет-нет да и стекала слеза.

 - У тебя папы нет и не будет. И отстань, пожалуйста, от меня со своими вопросами. – Нет слов. И вопросов тоже.

Не подумайте, что я предвзято отношусь к этой женщине только потому, что она не признаёт никакой потусторонней силы. Я, если хотите, даже иногда жалел её. Соню. Вот, например, однажды она плакала. Ей казалось, что никого рядом нет. А заметить моё присутствие не так просто. Она работала на компьютере, ожесточённо стуча по клавишам, будто наказывала их за что-то. Неожиданно руки застыли над клавиатурой, и крупные слёзы полились из Сониных глаз. Она ещё причитала что-то: или имя какое-то повторяла, или так просто всхлипывала…

Господа, разве я чурбан бесчувственный!? Жалко. Самому плакать хочется. Тем более, если тайны этой семьи стали и твоими тайнами тоже.

Есть-таки у меня один недостаток. Трудно вовремя остановить свою болтовню. Пока я про всё это вам говорил, Роберт с внуком уже успели пообедать и отправились в сад.

Два слова об этом замечательном уголке. Уверяю вас – только два слова.

Маленький и зелёный, он не производил впечатления ухоженного. Но место это было поистине волшебным. Фруктовые деревья так забавно шептались друг с другом, так живо обсуждали с весенним ветерком свои проблемы кусты и цветы, а любопытная виноградная лоза так беззастенчиво подслушивала, что сразу, безо всякой волшеной палочки, становилось ясно, где ты находишься. Одним словом, рай.

…А разговор уже начался.

 - Ты ведь наверняка знаешь, что людей на нашей планете живёт очень много.

- А я уже могу считать до десяти! Вот, смотри: один, два, три…

- Погоди! Если бы ты захотел посчитать всех людей на земле, тебе бы потребовалось немало дней. Наберись, дорогой, терпения и послушай меня. Люди так долго живут на нашей земле, что, пожалуй, и забыли, как всё начиналось. А самых первых людей удивляло почти всё...

- Деда, послушай, а Кристобаль он тоже людь?

- Не совсем. То есть, совсем нет. До Кристобаля мы ещё дойдём, если ты будешь терпелив. Так вот. Первым людям хотелось понять, почему днём, например, светло и светит солнце, а ночью темно, и на небе сверкают звёзды. Почему за зимой идёт весна, а осенью падают листья и часто идёт дождь. Эти и множество других вопросов волновали человека, и он старался найти ответы на них. Но не всегда это удавалось. Вот тогда и возникала необходимость в таких волшебниках, как Кристобаль.

- Ты можешь мне показать его, да? Я ведь съел весь суп. И тебя долго слушал. Что, можно его вызвать? Научи меня!

 И тут я помог мудрейшему Роберту. Я превратился в бабочку. Усердно махая крыльями, я подлетел к самому лицу Таля и посмотрел ему в глаза. Так, как смотрят в глаза высокоодарённые волшебники.

 - Вот он! Я его вижу, деда! - закричал Таль и понёсся за мной, вскинув руки. – Это самый настоящий Кристобаль! Он подмигнул мне по-волшебному!

 

 2.

 Так получилось, что Соня этим вечером должна была уезжать на деловую встречу, а потом сразу домой. А жила она с Талем совсем в другом городе. Это обстоятельство чрезвычайно огорчало Роми и Роберта. Но Соня ни за что не соглашалась переезжать, хотя понимала, что её родители души не чают в Тале, что ей самой совсем не просто справляться с житейскими проблемами одной. Ни Рони, ни Роберт и предположить не могли, что сказанное однажды семилетней девочкой "Всё хочу делать сама!" станет основой её жизни. И если спорили когда-нибудь серьёзно Сонины родители, так это о своей дочери.

Вот и сейчас, когда Соня готовилась к отъезду, пытаясь пОходя усыпить Таля, на веранде поскрипывала в кресле Роми и будто специально медленно поливал многочисленные горшки с цветами Роберт. Со стороны казалось, что всё на этой веранде мирно и замечательно. Но в доме ожидали только одного события. Двое на веранде, сосредоточенно помалкивая, один в постели, притворяясь уснувшим и прижимая к груди рисунок, где у красно-жёлтой бабочки были синие крылья и человеческие ноги вместо лапок. И только Соня спешила, потому что всегда спешила.

Что касается меня, то, с трудом отделавшись от мысли показаться перед Талем во всей своей волшебной красе, Я снова отдал инициативу в руки Роберта, который и уговорил Таля нарисовать меня (К-р-и-с-т-о-б-а-л-я!). А сам, скуки ради, превратился в паутинку на веранде и играл с почтенной мухой, случайно заглянувшей ко мне в гости.

… И уже завелась с третьего раза Сонина машина, уже стояли у калитки Роберт и Роми, помахивая руками и слабо улыбаясь. А широко открывший глаза Таль пытался в темноте разглядеть бабочку на своём рисунке. Мне же ничего не оставалось, как распрощаться с загостившейся мухой и ждать.

Роберт шёл к веранде первым и, не оборачиваясь, что-то говорил Роми.

 -…Я не знаю, во что всё это может превратиться. Она изматывает себя, нас, она сына почти не замечает!

- Сколько можно по этому поводу говорить? Ты что-нибудь придумал? Ты знаешь, как всё поставить на свои места?

- О каких местах ты говоришь? Где они эти места?

 Слушая, как спорят два милых человека, я чуть было не забыл слова древнего заклинания, которые позволяли мне в долю секунды превращаться в кого или во что угодно. На моём едва проявившемся лице заалели крылья бабочки. Они судорожно боролись с мухой, тут же поедающей паутину.
"Сервер-вернер-штирлиц-лившиц",- пытался я вспомнить заветные слова. Но мозг посылал в ответ неизвестно откуда взявшуюся там ненормативную лексику. И когда на моём лице остались только губы, слова вспомнились: ОБИСАПС, ГУРД!

Но, вероятно, в системе что-то замкнуло, потому что я приобрёл вид прохладного северного ветра. Заставил поёжиться Роми. А Роберт осёкся на полуслове и молча отправился спать. Роми посчитала, что они поссорились, тихо всхлипнула и тоже вошла в дом. Минут через десять в их комнате погас свет.

Не спали только мы с Талем. Я стал флиртовать с занавеской в его комнате, чтобы обратить на себя внимание, а он привыкал к темноте.

 - Как жалко, что я тебя не поймал в саду! А дедушка говорил, что ты замечательный волшебник. Оживи, пожалуйста! Обещаю, что я совсем немного у тебя попрошу.

 Сил сопротивляться этой естественной человеческой просьбе не было. Скажите на милость, кому не хочется пообщаться с волшебником? Но как не испугать мальчика? И я решил действовать так, как на моём месте поступил бы каждый честный волшебник. То есть, предупредил об ответственности вызывающего потустороннюю силу. Аккуратный лист пергамента влетел в окно спальни, полетал немного над книжным шкафом и опустился на кровать Таля. А дальше получилось всё не так, как мне хотелось. Мальчик встал с постели, не заметив моего листа, и на мгновение застыл. Потом с совершенно каменным лицом встал и, не включая свет, двинулся из комнаты. Его руки были вытянуты вперёд. Ничего не задевая, он вошёл в гостиную, на мгновение задержался у телевизора и направился к входной двери.

Вот тут запаниковал я. Что происходит? Неужели опять у меня что-то не сработало? Столь опытный волшебник не может ошибаться дважды. О, если бы тогда я смог предположить, что кроется за всеми этими событиями, может быть, и история моя была бы другой.

Но последуем за нашим мальчиком.

Я спешил за Талем, превращаясь то в холодный ночной ветер, то в полицейского, запрещавшего гулять маленьким детям по ночам. Но мальчик ничего не замечал. Он двигался по направлению к соседскому дому, где, как потом я узнал, жила та самая девочка Клара, которую я мог бы превратить в лягушку. Дом этот напоминал дом Роберта и Роми, только шикарнее что ли.

У самой калитки этого дома в ночной рубашечке стояла девочка. Глаза её тоже были закрыты. Руки тоже были вытянуты вперёд. Только – о, ужас! – в правой руке она держала змею. Я видел, как медленно открывается её пасть, а там… Да что мне вас пугать, добрейшие мои читатели ! До сих пор, как вспомню про ту ночь, ноги начинают дрожать.

Не сразу, совсем не сразу я понял, что происходит.

У МЕНЯ ПОЯВИЛСЯ ВРАГ!

Узнать его мог только я. Не узнать – почувствовать! Мой прохладный ветерок по сравнению с этой стужей скорее напоминал выдох изо рта. Своё тогдашнее состояние я и сегодня не смогу описать.

Оказывается доброму волшебнику недостаточно творить добро, необходимо ещё научиться давать отпор злу. Во что бы оно ни превращалось…

Потерпи, читатель! Мне трудно объяснить тебе, что произойдёт в следующие полчаса, если ты не познакомишься с ещё одной семьёй.

 3.

 Здесь я буду краток. Начну с имён. Хозяина дома звали Ри, а хозяйку Сю. Точнее, так они звали друг друга. Их полные имена звучат иначе: Ричард и Сюзанна. Но так их называла только их пятилетняя дочь Клара. А на табличке, прикреплённой к калитке, была выгравирована и фамилия: Крабс. Семья жила в достатке. Их парфюмерный магазин, расположенный в престижном районе города, позволял иметь роскошный дом, автомобиль и множество разных приятных вещей. Шесть лет назад в один из воскресных дней между Ри и Сю состоялся такой разговор:

 - Сю, дорогуша, ты не будешь сердиться, если я кое-что у тебя спрошу?

- Ри, милый мой пузанюша, я – вся внимание.

- Мы, тростиночка, уже не молоды. Может быть, пора?

 Уж не знаю, что они там делали после этих слов (Роми почему-то не хотела рассказывать), только через девять месяцев появилась Клара. Поздний ребёнок в семье – дар небес. На долгое время он становится для родителей центром вселенной. Его плач и его смех, его первое слово и первая сломанная игрушка, его всегдашнее "хочу" и плаксивое "не буду" – всё это было бесконечным праздником для Ри и Сю.

Так росла Клара.

Она была старше Таля на один год. Играть вместе они стали, когда сидели в колясках. Ри и Сю радовались приезду Сони и её мальчика: будет с кем играть Кларе. Но оба часто недоумевали за ужином, строя разные предположения о судьбе отца Таля.

Это только на первый взгляд детские игры безобидны. Это только взрослые умиляются детским шалостям. Им, взрослым, невдамёк, насколько порой жёстки и жестоки правила и законы этого мира. Научившись управлять своими родителями, Клара с лёгкостью стала главенствовать и во всех играх. Соседских детей было немного, и часто только Таль играл с Кларой. А игры были разные. Свою любимую игру Клара называла "Найди и поймай". Условия игры очень просты: отыщи всё, что двигается, поймай и убей. Кого-то по-настоящему, кого-то понарошку. Таль играл в эту игру неохотно, хотя ему нравилось гоняться за бабочками и стрекозами. Но когда приходилось эту же стрекозу убивать – он плакал. Клара стояла рядом и улыбалась.

Вот к этой самой Кларе, глаза которой были закрыты, а в правой руке извивалась змея, шёл Таль. Но не это было страшным. Сразу за девочкой, перекрыв собой дом Крабсов, стояло нечто.

 - Уж не славный ли Кристобаль пожаловал?- загрохотало всё кругом. – Не удивляйся и не дрожи так. Ведь нет волшебника более успешного, чем ты. У-ГЫ-ГЫ!

 Если бы вдруг изверглись все вулканы на земле, то это было бы жалким подобием того, что слышал сейчас я. Но слышал только я. Дрожал только я. Ничего не соображал только я. Особое измерение, в котором могут существоватьтолько волшебники. А Таль, не дойдя до Клары несколько метров, замер. Не шевелилась и Клара.

 - Слушай и трепещи, подобие волшебника! Вся сила живущих и умерших когда-то злодеев, убийц, насильников клокочет во мне. Это милое дитя, держащее в руках змею, было так настойчиво, взывая ко мне, что появиться я просто не мог. Ты и твой вздорный губошлёп – маленькое препятствие на моём пути.

 Звучало убедительно. Настолько, что язык мой перестал двигаться. Всем своим волшебным существом я понимал, что необходимо решительное действие. Может, вытащить из кармана какой-нибудь страшной силы меч? Или произнести заклинание, которое измельчит в порошок моего злейшего врага? Или, наконец, перенестись в один из миров, куда не просто будет добраться этому мерзкому созданию?

Но я был словно парализован. Только на чудо оставалось уповать. И оно появилось. С шумом, так не подходящим этой тихой ночи, выехала на нашу улицу машина, забирающая мусор из баков. Почему это делалось ночью? Кто его знает. Не исключаю, что и моё волшебное подсознание могло сработать. Я не верил своим глазам: мрачная гадина сморщилась, закашляла и растаяла. Тоже мне, неженка! Видите ли, она не выносит запаха мусорных баков!

Когда грохот мусоровозки постепенно стих, на улице, возле дома Крабсов, стояли в ночных рубашках Клара и Таль. Они оглядывались по сторонам, широко раскрыв глаза, и вдруг одновременно так закричали, что мне ничего не оставалось, как снова превратиться в бабочку.

 - Кристобаль! Ты вернулся?! Клара, смотри! Это самый добрый и могущественный волшебник на свете!

 Но тут улица стала заполняться людьми, разбуженными криками детей. Первыми выбежали Сю и Ри, а за ними из дома напротив – Роберт и Роми. Дети, конечно, ничего не могли объяснить, потому что в руках у Клары уже не было никакой змеи. Не было и монстра. Но я ведь знал, что если ЗЛО появилось, мусорными баками его не остановить.

Ещё некоторое время обе семьи недоумённо переваривали произошедшее ночью, а через час в обоих домах потух свет. Ночь продолжалась. Но не для меня. Наступил тот самый момент истины, когда нужно было разобраться в ситуации.

Итак, буду честен перед собой: волшебник, надо сказать, я весьма посредственный. Это раз. Уж в лучшем случае – домовой. Да и то, чуть было не погубил Таля. А что я без него? Ведь, если в тебя верят, на тебя надеются, ты ни при каких обстоятельствах не должен подвести. Это два. И самое главное: что теперь делать? Холодный злодей, вызванный Кларой, не оставит нас в покое. Может, он уже здесь. Превратился в какую-нибудь ящерецу и следит за мной из кустов. Наверное, мысли стали путаться у меня в голове. Моё волшебное сознание перестало контролировать действия, и я стал превращаться во всё то, чем был в последнее время. Лёгкий ветерок закружил над кустом роз бабочку. Она порхала, странно растопырив крылья. Эти крылья медленно превращались в руки полицейского с резиновой дубинкой и пистолетом. А всё закончилось нежной паутинкой, на которой нахально разлеглась муха, болтающая о своих злоключениях. Но я её не слушал.

Паутинка мерно покачивалась. Спала. А что, по-вашему, волшебники не спят, когда устают?

 

 4.

 

 Я прошу тебя, читатель: не торопи меня! Если хочешь, я прямо сейчас могу рассказать, чем закончилась история. И тогда я больше с тобой не стану знаться. Лучше скажи мне, как, будучи паутинкой в углу веранды, не пофилософствовать о добре и зле? Да ещё в удивительные минуты предрассветной тишины.

Возьмём, к примеру, меня. Моё появление на свет совсем не закономерно. Люди вполне могут справляться со своими трудностями сами. Но оказывается людей так много, и они такие разные, что подчас им никак не понять друг друга. Вот они и начинают завидовать, ревновать, ненавидеть. Правда, некоторые из них пытаются договориться, обсудить недоразумения, возникшие между ними. Такие люди, если и призывают к себе волшебников, то всегда добрых, чтобы успокоить или позабавить ребёнка, удивить или обрадовать любимого человека. Но таких почему-то меньше. Большинство людей не могут договариваться. Им всегда что-то мешает. Легче, не объясняя ничего, ненавидеть или равнодушно проходить мимо чужой беды. А уж если твоя ненависть или твоё безразличие так велики, что ищут выхода – появляются чудовища. Может быть, именно это произошло в двух семьях, живущих по соседству.

Но, скажете вы, дети ещё так неразумны. Откуда у них такие проявления добра и зла?

Я бы ответил вам и на этот вопрос, но уже наступило утро. Оказывается, Роми давно проснулась и готовит завтрак. А в спальне Таля шум и треск.

 - Дедушка Роберт! Смотри, что я нашёл! – Мальчик протягивает деду лист пергамента.

- Это что за каракули?- удивляется Роберт.- И бумага какая-то странная. Знаешь, вероятно, это документы твоей мамы. Положим ей на стол. Она будет нам благодарна. Но что я вижу? Мой внук не помылся и выглядит, как…

 Они оба почему-то захохотали и бросились в сад, на бегу выкрикивая строчки весёлого стихотворения:

 По длинной тропинке

немытая Свинка

бежит

совершенно одна.

Бежит и бежит она,

и вдруг

неожиданно

у неё

зачесалась спина.

 

Немытая свинка

свернула с тропинки

и к нам постучалась

во двор,

и хрюкнула жалостно:

- Позвольте, пожалуйста,

о ваш

почесаться

забор.

 ( Рената Муха).

 Каждая строчка стихотворения сопровождалась каким-нибудь дурашливым движением. И через несколько минут и Таль, и его дедушка были совершенно бодрыми и готовыми к началу нового дня.

 - Эй, поросята! Завтрак уже на веранде.

 Если бы я был человеком, а не волшебником, то непременно проглотил бы слюну, глядя на стол. Почему волшебники не испытывают чувство голода? Эти замечательные оладушки, будто улыбаются, так им хочется быть съеденными. Яичница с ветчиной ещё дымится, подмигивая то одним, то другим жёлтым глазом. Но Таль не спешит к столу. Уже привычное для бабушки и дедушки плаксивое лицо. Глазки бегают в поисках защиты. Как ни странно, сегодня Таля никто не заставляет. И Роми, и Роберт как-то необычно поглядывают на внука и шепчутся. Всё ясно. Я мог бы догадаться и раньше. Они вспомнили ночное происшествие. Уверен, что они не спали всю ночь.

 - Я думаю, - вдруг начал Таль, ни к кому не обращаясь, - что волшебники могут прожить сто тысяч лет, не беря в рот ни крошки. Взмахнул палочкой волшебной – и ты уже сыт. Правда, дедушка? Вот Кристобалю сколько лет?..

 Решение созрело мгновенно. Можно, конечно, паутинкой прохлаждаться и миллион лет. Но как я, болван такой, забыл о ночном чудище! Ведь нельзя терять ни минуты! И я придумал. Нужно превратиться в человека. Но единственный образ мужчины, который был бы уместен сейчас на этой веранде (так мне казалось) и знакомый мне по рассказам, подслушанным в этом доме, и по фотографии, которую я видел только однажды…. Догадались?

 - Доброе утро! Можно войти? – Я с трудом привыкал к голосу, которым, на мой взгляд, должен был обладать выбранный мной образ…

 На веранде молчали. Я бегло осмотрел себя: чёрный смокинг с бабочкой, белоснежная сорочка, чёрные лакированные туфли – один к одному тот, что на фотографии.

 - Ты мой папа? Ты уже прилетел с далёкой планеты? Правда, ты никуда больше не улетишь от меня?

 Роми и Роберт молчали и с ужасом рассматривали меня. Нужно было сказать что-то жизнеутверждающее.

 - А погода сегодня чудесная, не правда ли?

- Вы… вы, собственно, кто такой?- первым не выдержал Роберт.

- Странно, что вы меня не узнаёте! – не сдавался я.

- Вот уж кого не хватало! - опомнилась Роми. – Пойдём, Таль, приведём себя в порядок. Дедушка сам поговорит с гостем.

- Как же пойдём, если это папа?! – Я расскажу ему о Кристобале!

- Расскажешь, расскажешь! Только потом.

 Мальчик ещё упирался, пытаясь зацепиться за что-нибудь, но бабушка тянула его в дом и выразительно поглядывала на мужа. А я искал слова.

 - Может, я не вовремя?

- Откуда ты явился? Да ещё в этом клоунском наряде. Полагаешь, что тебе будут рады в этом доме?

 Ну, всё! Если я сейчас не открою все карты, то не сделаю это никогда. И монстр погубит Таля. Милый мой Роберт! Ведь есть у тебя воображение, если ты сумел выдумать меня. Поверь хотя бы на секунду, что фантазии иногда становятся реальностью.

 - Уважаемый Роберт! Постарайтесь быть спокойным. И по возможности поверить в то, что я скажу сейчас.

 - Что значит по возможности?! Ты исчез из нашей жизни, и, поверь, всем нам было не легко эти годы. Но я сделаю всё возможное, чтобы …

- Стойте! Дайте только слово сказать.

 Я вдруг отчётливо понял, что принял образ не того человека. Роберт только воздух набирал для продолжения речи, а рядом с ним стоял … ещё один Роберт.

 - Пожалуйста, дайте слово сказать! После этого делайте всё, что хотите.

 И я заговорил. Про моё появление или рождение, если хотите, про имя, про Клару и про монстра. Опуская некоторые детали моей деятельности, рассказал обо всём, что произошло ночью. Страшно хотелось по-настоящему предостеречь Роберта и всю семью от чего-то такого, чего я и сам не знал. Но на веранду выскочил Таль, а за ним Роми. Понятно, я не успел видоизмениться.

 - Ро… - только и успела выдавить из себя Роми и медленно упала в своё любимоё кресло.

- Дедушка! – Таль переводил взгляд с одного Роберта на другого. – Как ты это сделал? Теперь папа будет такой же хороший, как и ты? Теперь он никуда не уедет?

 И вдруг выключили свет. То есть, померкло небо, потом снова посветлело. Будто мальчишка какой-то балуется: то выключит свет, то включит. Но какой же нужен здесь мальчик и какой выключатель, чтобы солнце выключать… Смутная догадка. Я просто не успел додумать, потому что, когда стало окончательно светло, Роберт исчез.

А вдалеке – знакомое "ГЫ-ГЫ-ГЫ". Фу! Мразь какая!

 

5.

 Читатель, дай перевести дух. До чего, оказывается, трудно жить на белом свете и людям, и волшебникам. Подумать только, ещё минуту назад я думал о том, как выкрутиться из щекотливого положения с двумя Робертами, а сейчас он хоть и один, но не настоящий. Скажу вам, если вы думаете, что добрые волшебники всесильны и всезнающи, то ошибаетесь. Иногда они попадают в ситуации, когда волшебство не помогает. Да и что может сделать волшебник, если в кресле-качалке покачивается женщина, потерявшая сознание, а под ногами прыгает мальчишка. Он должен быть человеком. Вот я и принялся успокаивать Таля и дуть в лицо Роми. Помогло. Через мгновение они молча смотрели на меня и ждали, что я всё им объясню. То есть, Роберт им объяснит.

 - Пожалуйста, не волнуйтесь! Уверяю вас, что виною всему погода.

- А где…- тяжело дыша, пыталась спросить Роми, - где наш гость?

- Сначала это был папа, а потом ещё один ты, - уточнил Таль.

- Роберт! – почти крикнула Роми. – Не рассказывай нам сказки. Немедленно, немедленно… - Роми словно проглотила следующие слова, и мне пришлось снова дуть ей в лицо.

- Ты – не дедушка, – просто выговорил Таль, - ты…

- Кристобаль, - закончил я.

 Тут началось невообразимое. Таль то прыгал вокруг меня, то бегал за сердечными каплями для бабушки. Кресло то качалось само по себе, то заполнялось бабушкой. Я превращался то в бабочку, то в паутинку. И всё это время пытался изложить правдивую историю о волшебнике Кристобале. И когда мы начали уставать от этого балагана, в калитку постучали.

 - Соседушка, к вам можно? Я услышала ваши голоса и решила заглянуть. А к кому, если не к вам? Тогда в полицию. Иначе, иначе… - Сю зарыдала. Роми подбежала к ней и, поддерживая за локоть, подвела к креслу и посадила.

- Успокойтесь, Сюзан, и объясните, почему вы плачете.

- Вы представить себе не можете, что мы с Ри пережили за эти сутки. Сначала дикая ночь с двумя маленькими лунатиками…

- Бабушка, а лунатики живут на луне? – прервал рыдания Сю Таль.

- Прерывать старших просто неприлично. Продолжайте, соседка.

- … А теперь вот, как только Ри отправился в магазин…- Сю перестала плакать, вытащила из рукава маленький изящный платочек, аккуратно сняла слезинку возле правого глаза и продолжала уже совсем иначе. – Вы, милочка, так давно к нам не заглядывали! Появились чудесные духи, которые совсем не пахнут, но просто заствляют чувствовать себя молодой.

 Сю подняла глаза на Роми и снова зарыдала.

 - Скажите, Кларочка к вам не забегала? Я уже везде искала. Её нигде нет. Час назад слышала её смех возле телевизора, а потом, п…по…о.о.о…том…

 И Сюзан вновь зарыдала взахлёб. И получалось у неё так забавно, будто ослик орёт. Но ситуация не предполагала улыбок. К тому же, стало ясно, что ни о каких случайностях не может быть и речи. Война началась. А я, как назло, не знаю, с чего начать.

И так, между прочим, спросил:

- А что Клара смотрела по телевизору?

- Сегодня утром повторяли 113 серию фильма " Кровавые тайны ", – ответил вместо Сю Таль и помчался в дом, вероятно, досматривать фильм.

- Эти кровавые сериалы лучше всяких успокоительных, – сообщила Сю. – Можно хоть что-то сделать, зная, что Клара возле телевизора.

 И только Роми молчала. До чего сильная женщина! Муж исчез, вокруг творится бог знает что, а она так внимательно смотрит на меня, будто в руках у неё пистолет, который вот-вот выстрелит. Вы правы, уважаемая Роми. Я заслуживаю, если и не смерти, то, во всяком случае, презрения.

Нужно было объясняться. Меня бы не удивила никакая реакция на мой рассказ. Поэтому начал я спокойно, и не сразу поднял глаза на двух женщин, слушавших меня. Я во второй раз говорил о своём появлении, о злополучной ночи, о могучем монстре, имени которого мне так и не удалось узнать, и уже подбирался к сегодняшнему утру, как из дома донёсся душераздирающий крик.

" Таль!" – вскрикнули все трое и бросились в дом.

Уже на бегу я вспоминал заклинания, которые, возможно, мне помогут. В комнате было сумрачно. Таль сидел не в кресле, как обычно, а на краю дивана, стоящего у окна, и пальцем показывал на телевизор. Мы замерли. Экрана не было. Сам ящик ежесекундно превращался в невероятные вещи. Комнату стали наполнять извивающиеся чудовища, их мерзкое дыхание уже касалось лица…

 АНИЛАГ! – выкрикнул я. И стало тихо.

 - Да кто здесь волшебник, чёрт побери! – как раскат грома, голос Роми. – Сделайте же что-нибудь!

 Не перестану удивляться этой женщине. Может быть, если бы не она, некому и не про кого было рассказывать эту историю.

 - Для начала успокойтесь, дорогие мои. Страшное пока позади. То, что я сейчас вам скажу, изменит вашу жизнь неизвестно на сколько. Подумайте, готовы ли вы к этому.

- Мне нужно позвонить мужу, - прошептала Сю.

- Дослушайте, а потом решайте, что предпринять. Все отправятся в мир, где действуют особые законы. Многое там и мне незнакомо. Только вера в то, что добро всегда сильнее, только истинная любовь к своим близким – вот что спасёт и Роберта, и Клару. Здесь, в этом мире, до нашего возвращения всё как бы замрёт. Есть игра такая детская…

 Если вот сейчас ты спросишь меня, читатель, знал ли я о том, что говорю, - отвечу утвердительно. Какая-то сила вкладывала в мои уста эти слова. Какая-то бешеная уверенность овладела мною. Да что же это такое! – бушевало внутри у меня. – Неужели у добра, правды и справедливости нет своего оружия. Хватит бегать за злом и исправлять, упрашивать, уговаривать! Нет, в ту минуту не было никаких сомнений в своей правоте. Нужно было действовать – и немедленно.

Не дожидаясь, пока присутвующие в комнате опомнятся, я начал:

 - Шёпотом три раза вы повторите за мной волшебные слова, поворачиваясь сначала вправо, потом влево, наконец, закрыв глаза, вокруг себя. Помните, что, перепутав что-нибудь, вы обрекаете себя навечно остаться в чужом для вас мире.

 В комнате воцарилась тишина. Мне было жалко этих милых, ошеломлённых событиями последних дней людей. Но, с другой стороны, я понимал, что промедление смерти подобно. Ещё на мгновение я засомневался, стоит ли брать с собой маленького Таля. Но, к счастью для всех нас, ничего не сказал.

 КЕВО – ЛЕЧ – МАС – Я – БЕС – ИС – АПС.

 

 

 


Комментарии

Jun 02, 2009, 18:57:15 Нина написал:

Сказочка-то не детская...

Aug 10, 2009, 10:31:37 Б.М.Л. написал:

Для меня, Ниночка, сказка не бывает детской или взрослой. Скорее, это повод поговорить о главном.

Добавить комментарий

Эта запись закрыта для добавления комментарив.