Не надо «ля»

СТРАННАЯ ШТУКА – ПАМЯТЬ.

Уже при первом телефонном разговоре он рассказал обо всём. Будто выплеснул на неё годами копившееся. А она не знала, куда себя деть. С телефонной трубкой и беспрестанно меняющимся выражением на лице она металась из гостиной в кухню, свободной рукой совершала какие-то ни к чему не обязывающие манипуляции, потом бросалась в спальню плюхалась на кровать и слушала, слушала, слушала.

В какой-то момент она бросила тревожный взгляд на часы и обрадовалась, что до прихода мужа с работы ещё целых два часа. Значит, ещё будет время успокоиться и привести себя в порядок.

А голос в трубке всё никак не уставал: бубнил что-то совершенно непонятное, почти не меняя интонации. А, может, это она никак не могла собраться, отбросить неизвестно откуда взявшийся страх или недоумение и вслушаться в этот теперь понемногу узнаваемый голос из далёкой юности.

О чём же он говорит?

 Да, женат – её зовут Ирина – двое детей – теперь уже взрослые – есть внук Витюша – жена болеет бесконечно, в психушке лежала – работает не по специальности – боже! Какая у него специальность? – он ведь что-то заканчивал – часто вспоминает – но только недавно узнал мой номер телефона – "Можно я буду хоть иногда звонить?" – "Господи, конечно!" – Дура, я ведь про себя ничего почти не рассказала! – Да он и не спрашивал – может, я прослушала? – "Будь здорова, Сетлана!" – "Нет, серьёзно, Костик, звони. Мы с мужем будем очень рады. Привет жене и детям..."

 Светлана ещё несколько минут сидела на кровати и сжимала в руках телефонную трубку. И словно прислушивалась к удаляющемуся голосу. Непостижимо, но голос всё ещё жил в квартире, упругим мячиком отскакивал от фотографий отца и дочери с внуками, любовно выставленными на красивом дубовом буфете; взвизгивал где-то у телевизора, потом у вешалки, которая летом скучала в бездействии; а в кухне он неожиданно обрывался:

"Обнима-а-а-ю теб-я-я-а-а!"

 Нужно было немедленно встать. Положить на место телефонную трубку. В ванной умыться холодной водой. И в кухню. Скоро муж голодный вернётся с работы.

 И Светлана всё это делала. А улыбка не сходила с лица. Ведь вот-вот шестьдесят, а такие разговоры точно пару годков скидывают. Во-первых, не думаешь о треклятых болячках, во-вторых, день уже не похож на тысячу предыдущих, мучительно-нудных, когда не живёшь, а притворяешься, чтобы не огорчить мужа и дочь, чтобы не дай бог они или внуки усомнились в том, что ты неунывающая бодрячка, а не скрюченная старушка...

 Это же надо! Костик...

***

- Пожалуйста, я прошу вас очень, уйдите от окна! Мама, бабушка, это вам не цирк! А тебя я точно прибью!

 - Мама, чего она дерётся?! Я только хотел с ним поздороваться...

 - Свет, перестань гоняться за братом! Что уж такого может случиться, если мы увидим твоего молодого человека?

 - Ну какого "моего"! Вы что сдурели все? Мы просто в одном классе учимся. Я даже не знаю, зачем он сегодня пришёл...

 - Известно зачем...

 - Мишка, повторяю: я тебе язык вырву!

 - Свет, как ты с братом разговариваешь!

 - А как ещё с этим гадом разговаривать?!

 ...Наверняка, все эти крики были слышны и на улице. Костик стоял у фонарного столба, на котором была прикреплена табличка "Остановка троллейбуса". Народу на остановке много, и все смотрят на наши окна, что совершенно не смущает моих домашних. А вот Костик не смотрит, смущается, делает вид, что на этой остановке оказался случайно...

Боже! До чего забавно!

Я и сейчас уверена, что почти ко всем мальчишкам нашего класса я относилась одинаково ровно. Ни с кем не кокетничала... Класс у нас был замечательно дружный. Часто большими компаниями собирались после уроков у кого-нибудь дома или в нашем удивительном парке. Там у нас свои места были... Конечно, влюблялась! Я ведь не уродина какая-нибудь была. Это вот сейчас... А! Ладно...

 Вот как про всё это мужу рассказать?

 Нет, ну не идиотка ли я! Что "это"? Позвонил старинный приятель, одноклассник. Поболтали, вспомнили юность... Разве на измену похоже? В шестьдесят-то лет? Прямо "Любовь во время чумы" Маркеса... Никакой любви не было! А уж чумы тем более...

 ...Муж Светланы, Сергей, никогда никуда не опаздывал. Работа заканчивалась в 16. 00, а уже через полчаса его ключ знакомо покряхтывал в дверях. Для Светланы, вот уже целый год нигде не работавшей (Будешь домохозяйкой! Хватит надрываться! Дома ничуть не меньше работы!) этот звук был и радостным и мучительным сигналом. Находиться весь день дома иногда было просто невыносимо. Готовила она удивительно быстро, а Сергей всегда нахваливал её кулинарные изыски. Квартира блестела.  Светлана успела избавиться от годами копившейся ерунды, сделать ремонт в квартире, почти не прибегая к помощи мужа. Пыль вытиралась ежечасно. Полы мылись дважды в день. В эти моменты забывалось о лекарствах, о больной ноге, о годах, о менопаузе...

Но пустота всё равно подступала. Редко, но неотвратимо. Иногда помогали книги. Читались они на одном дыхании. Иногда оставляли одну-две царапины на душе, что заставляло Светлану примерять образ героини той или иной книги на себе, как платья. Какие-то фасоны ещё вполне терпимы, какие-то уже давно вышли из моды и безнадёжно уныло висят в шкафу, какие-то хотелось бы приобрести, да денег нет.

Суетилась она ещё и потому, что тихо и настойчиво любила своего мужа. А с годами научилась быть благодарной ему. За то, что он есть. За то, что они есть! Вместе и навсегда.

 - А вот и я. Как ты сегодня, дорогая?

- Вот заглянешь в кухню, попробуешь мою стряпню, тогда скажу.

 Она подхватила его сумку, чуть-чуть подтолкнула к ванной, а сама умчалась сервировать стол. Может быть, чуть быстрее, чем обычно.

 Расскажу, когда он будет есть. Не с порога же наваливаться с новостью... Опять я, шизофреничка! Настоящих новостей куда как больше...

 Светлана сидела напротив улыбающегося Серёжки и рассматривала его, будто вечность не видела.

 - Серёж, у тебя ведь завтра выходной, правда?

- Да, а что?

- Давай к Титовым съездим. Валька давно зазывала.

- А внуки как же? Ты же всю неделю рвалась к дочери, а теперь вдруг к подруге детства потянуло.

- И правда... Вот видишь, во что превращается твоя жена? В голове всё перемешалось.

- Ладно, вечером решим. Голубцы просто царские. Спасибо, душа моя. Пойдём курнём?

 До сих пор они оба не могли бросить курить. Мало того, эти полчаса на балконе уже давно стали для них чем-то совсем необходимым. Здесь задавались вопросы и звучали ответы, глубокомысленно молчали и вспоминали весёлые и грустные моменты совместной жизни.

 Сам бог велел сейчас про телефонный разговор и рассказать...

 Но вдруг в дверь постучали. Если не звонят, а стучат, значит, дочь с внуками нагрянули. Курильщики быстро потушили сигареты (дочь ругала обоих за эту вредную привычку), всполошились: без звонка, посредине недели! Что-то непременно случилось!

На самом деле ничего не случилось. Наташка с мальчишками, как ветер, ворвались в квартиру и сразу же стали её хозяевами.

 - Мам, да что с тобой?! Ещё две недели назад мы договорились, что дети пару дней побудут у вас. У нас с Лёшкой – я ведь рассказывала тебе, мама – образовалось пару свободных дней, а мы давно обещали к его родителям съездить.

 Неизвестно почему, Светлана покраснела и промолчала. Вряд ли кто-то из присутствующих это заметил. Но сама она вдруг осознала, что почти весь день после звонка поглядывает на себя со стороны, будто оценивает свои поступки. Хорошо, что внуки рядом. В этом приятном балагане, в этой шумной неразберихе всё было связано только с ними.

А с кем ещё?

 ***

 В понедельник Светлана прямо с утра решила позвонить Вальке Титовой.

Из всех подруг детства почему-то осталась та, с которой чаще ссорились, иногда "окончательно", но каждый раз мирились и, плача, обнимались, ругая себя за чёрствость и безрассудство.

Валя жила в другом городе, но не очень далеко, и мужья порой позволяли своим жёнам встретиться, чтобы те отвели душу.

 -... Только не говори, что ты его не помнишь! Ну, Костик! Высокий, с шикарной шевелюрой, женскими грустными глазами... Тихий такой, застенчивый... За мной бегал, а я была в Сашку Коренева влюблена...

 - Свет, погоди, я точно сейчас врублюсь, только газ выключу... Вот...

Что ты давишь на меня?! Прекрасно помню твоего Костика...

 - Почему "моего"? Он ни разу даже на свидание не пригласил. Я, конечно же, не пошла бы, но нельзя же быть таким тюньтей!

 - Ты говоришь так, будто сидим мы с тобой семнадцатилетние на лавочке в парке и болтаем, а рядом, в беседке, военный оркестр "Амурские волны" наигрывает.

 - Так он на прошлой неделе мне позвонил!

 - Кто?

 - Вот за что я люблю тебя, Титова, так это за сосредоточенность и внимание!

 - Костик тебе позвонил?

 - Да! Костик!

- В трубку нечего орать! Всё слышу. Не возбухай...

 Почему-то как только подруги встречались или разговаривали друг с другом по телефону их речь совершенно менялась. Интонация, разные слова и словечки были из того, их общего детства.

 И вдруг они весело расхохотались, почти одновременно. У Светки даже слёзы потекли...

 ***

 Если подняться по витиеватой железной лестнице на горку, раздвинуть кусты и сощурить глаза, то наверняка заметишь, как река играет с солнечными лучиками. Но долго смотреть на эту игру воды, солнца и ветра не получается, потому что рядом крики, хохот – 10-"а".

 - Ну что мы, как идиоты, вскарабкались на эту горку? Я вон платье новое испачкала.

 - Почему, Валюша, "как"?

 - Иди к чёрту, Сашка!

 - Ребята, у меня всё колотится внутри не от горки этой, а потому что мы с химии сбежали. Химичка отомстит, я знаю.

 - Не дрейфь, Светка! У нас ведь уважительная причина есть.

 - Какая?

 - Сегодня особый праздник. И разумное человечество его отмечает ежегодно. Положено не просто уроки прогуливать, а всех и вся посылать в известное вам место и от всей души радоваться жизни.

 - Что за праздник? В календаре нет про это ничего.

 - А такой, Костик, праздник, что некоторые календари боятся его упоминать, чтобы, не дай бог, катаклизма какого не случилось. Так вот, неучи, называется это просто: праздник исполнения желаний.

 - Не слышал я про такой праздник.

 - А зря. Поступим так: каждый напишет на листе бумаги своё желание, потом из этого листка сделаем самолётики и запустим их с этой горки. Согласны?..

Суматоха – вырываются листы из тетрдей – смех и визг девчоночий – мальчишки подглядывают – Костик тихо спускается по лестнице вниз ...

Летят самолётики! Знать бы только, когда наши желания исполнятся...

 ***

 Через неделю после первого звонка Костик позвонил ещё раз. А затем звонил через день. Уже зная про Светлану всё, что хотел знать. Однажды нарвался на мужа и удивился, что тот дома, а по всем его расчётам должен быть на работе. Костик обстоятельно рассказал, кто он и почему звонит.

 - Прости, дорогой, что я вовремя не рассказала тебе о своём однокласснике. Хотя, что значит "вовремя"? Вот узнал ты, что и в твою жену когда-то влюблялись. Где и с кем в это время был ты, я не знаю. А ну, выкладывай всё как на духу!

 Они сидели на балконе и курили. Там любимое ими время шуток, откровений и молчаний...

 ... Через неделю Костик приехал в гости. С огромным букетом, который засуетившаяся Светлана не знала, куда поставить. Разговор не клеился. Вспоминать ничего не хотелось. Серёжа даже попытался соврать, что его вызывают срочно на работу. Но Светлана только посмотрела на него исподлобья, и он остался. Всё это длилось не больше часа. Сидели почему-то в кухне. Костя не выносил запах табака.

 - А вот скажи, Светлана, когда у тебя уже готова гречневая каша, ты заворачиваешь её в одеяло, как наши родители делали?

 Муж и жена переглянулись.

 - Ладно. Засиделся у вас. Было приятно встретиться после стольких лет. Можно, я буду звонить иногда?

 - Господи, Костик! В любое время суток. Передавай привет жене и детям.

 Пару минут ещё мялись у двери. Пожали друг другу руки...

 ...Вот только сейчас почему-то вспомнила, что я тогда написала на своём листке-самолётике.

Странная штука – эта память.