Не надо «ля»

Гришка влюблён

В школу мне нравилось ходить ещё и потому, что только там я мог влюбляться. Во дворе мешала Танька со своими подругами, да и друзья могли засмеять. Может быть, поэтому, когда я приходил из школы домой, моя любовь тут же выскакивала у меня из головы.

 А любил я часто.

 Уже в первый мой день в школе, когда с огромным букетом стоял на линейке и сравнивал, какие цветы есть в других букетах и нет в моём, какая-то девочка, стоявшая сзади, толкнула меня в бок и сказала:

 - Из-за тебя и твоего букета я ничего не вижу!

 - А что ты хочешь увидеть?

 - Ты что – дурак?

 Тут я и влюбился в первый раз. И дальше получалось так, что моё сердце колотилось всегда рядом с такими девочками, которые говорили мне обидные слова.

 Я и сам очень скоро начал понимать, что любить нужно за что-то. Ты, например, нахамил учителю – в тебя тут же влюбляется треть девчонок из класса. Это неважно, что они выкрикивают: "Как так можно?! Учителю? Такие слова?" А на самом деле, глаза у них уже горят, записки готовы написать: "Меня зовут М. Может, будем дружить? После уроков в раздевалке жди меня." И сердечки со стрелой ещё подрисуют. Это значит, что ты смелый и посмел, и она в тебя такого втрескалась.

 Или принёс что-нибудь невиданное в класс: ручку, там, с золотым пером или кусок пирога с капустой. Считай, что ты обеспечен любовью по крайней мере на целый день.

 Конечно, ещё нужно быть симпатичным.

У меня же нет ручки с золотым пером. Все пироги, которые печёт бабушка и мама, я съедаю сам. А симпатичным меня считает только тётя Берта.

 Но однажды я решил, что найти свою любовь я смогу и без всех этих ручек и пирогов.

 После того как я проглотил сразу несколько романов Вальтера Скотта, мне стало ясно, каким должен быть мужчина, заслуживающий любви. Рыцарем.

 Пусть у меня нет оружия и коня. Зато совсем не трудно научиться говорить дамам комплименты и спасать их от всяческих врагов.

 Нужно было потренироваться.

 В субботу вечером, когда наше семейство очистило кухню после ужина, я решил попробовать превратить в даму сердца тётю Берту. Она суетилась у своего кухонного стола и что-то бурчала про себя, вероятно, ругала своих сыновей.

 - О, достойнейшая из живущих на этой земле, красотой своей затмившая луну и солнце! Позвольте помочь вам в приготовлении пищи для ваших отроков...

 Наверное, я слишком громко говорил, потому что тётя Берта неожиданно вскрикнула, села на табурет, держа в руках сковородку с яичницей, и уставилась на меня, как на привидение.

 - Это – сон? – начала она, опомнившись. – Так не бывает. Мишка (имя покойного мужа), ты там, на небесах, слышишь, как обращаются к твоей жене?! Такие слова и королева английская в своей жизни никогда не слышала... За что же мне такое счастье по соседству?!

 ... Ну, потом были слёзы, обнимания, обтирание грязной тряпкой...

 - Нет, я хочу, чтобы все это слышали!- Она, не выпуская из рук сковородку, бросилась стучать в нашу дверь, потом в дверь закройщика товарища Тишкина, открыла настежь окно, выходящее во двор, поставила возле своего стола сыновей, испуганно следящих за матерью.

 - Ангел мой, пожалуйста, хотя бы два слова из тех, что ты мне говорил! Пусть все знают! Боже! Дожила!

 Такого я, конечно, не ожидал. Кухня наполнилась людьми. Тётя Берта голосила так, что в нашу квартиру стучались соседи.

 Слова-комплименты я повторил, правда, намного тише и, всё время поглядывая на своих. Ну, их реакцию сами можете представить.

 С комплиментами, решил я, всё вышло здорово.

 Теперь нужно потренироваться в спасении какой-нибудь девчонки. Искать долго не пришлось. Есть у нас во дворе одна такая, с которой никто не играет, обзывают её всяко, обижают. Как раз то, что нужно. Зовут её Нелька. Она выше меня на голову. Её длинную шею не спрятать ни под какими шарфами. Есть у неё и то, что у взрослых женщин. Не такие большие, как у тёти Берты, но видные. Встретить её во дворе можно только тогда, когда она идёт в магазин.

 Целый час я поджидал её в беседке. Идёт. Оглядывается по сторонам. Не знает, дура, что рыцарь готов защищать её. Вышла из подъезда. Нырнула в арку. Я за ней. В руках у меня на всякий случай косок кирпича. До магазина метров двести. Думаю, что на улице к Нельке вряд ли приставать будут. Поэтому на полпути я повернул обратно во двор и стал дожидаться. Минут через двадцать не выдержал и зашёл в Нелькин подъезд. Думаю, где ещё можно сразиться с врагами, как не в полутёмном подъезде. Кирпич наготове. Не то чтобы страшно – тоскливо как-то: прячешься в чужом подъезде, а этой дылды нет и нет. Ну, что можно в магазине так долго покупать?

 Чуть было не расхотел Нельку защищать. Тут-то дверь и отворилась. Я замешкался и не успел кирпич свой спрятать. И моя тренировочная дама сердца как двинет меня сумкой хозяйственной по голове...

 ...А всё равно, думаю я, к завтрашнему дню мысли после репетиций приведу в порядок, учту ошибки и – вперёд! Буду в себя влюблять.

 Дело решённое.